Горячие новости том №92

Немецкое управление по делам миграции недавно призналось, что не справляется с грузом работы: только в июле в Германию приехали рекордные 79 тысяч беженцев. Австрийские политики рассматривают возможность внесения изменений в Конституцию в связи с увеличением числа мигрантов. Федеральные земли, которые, согласно текущему законодательству должны заботиться о беженцах, не в силах организовывать даже временное жилье для прибывающих, не хватает опекунов для детей, приехавших в страну без родителей. Правительство Виктора Орбана в Венгрии объявило, что хочет построить стену на границе с Сербией, чтобы в государство не пробирались нелегалы. Идея Будапешта сразу была раскритикована Еврокомиссией и правозащитниками, что, однако, не изменило суть вопроса: венгры не могут самостоятельно справиться с десятками тысяч ищущих убежище в Европе.

Тысячи людей искали в Европе лучшей жизни после распада СССР и во время Балканских войн, но ситуация никогда не была столь драматичной, как сегодня. Беженцы из стран Африки и Ближнего Востока каждый день пытаются добраться по Средиземному морю до европейских берегов. Сотням это удается, сотни гибнут. Только в 2014 году через порты Италии, Греции и Мальты в ЕС прибыли около 200 тысяч беженцев. В этом году их количество может вырасти до полумиллиона.

В Европу бегут сирийцы – страну вынуждены были оставить более 4 миллионов человек, часть приняла Иордания, часть Турция, но условия жизни в лагерях в обеих странах оставляют желать лучшего. Бегут эритрейцы — местный тоталитарный режим с 1993 года ведет войну и применяет репрессии к несогласным. Бегут нигерийцы — в ряде провинций страны жить стало невозможно из-за террористов из Боко Харам, африканского крыла Аль-Каиды. Бегут египтяне — в последние годы и эта страна, раньше считавшаяся эталоном стабильности в Северной Африке, погрузилась в анархию. Наконец, бегут ливийцы — после смерти Муаммара Каддафи страна погрузилась в ад гражданской войны, сценарий которой чем дальше, тем больше напоминает «все против всех», а зверства местных лидеров кланов немногим отличаются от террористов.

Бедным людям, чьи жизни искалечили террористы или война, Европа кажется землей обетованной, единственным шансом на жизнь без голода и страха. Они оставляют свои дома и пускаются в опасный путь. Есть несколько способов, которыми беженцы попадают в Европу. Первая дорога идет через Турцию, откуда можно морем попасть на близлежащие греческие острова. Вторая идет через Марокко и Гибралтарский пролив в Испанию. Третья, наиболее популярная сегодня, через Ливию и Средиземное море в Италию или на Мальту.

Чтобы попасть на лодку, которая плывет к европейским берегам, беженцы сначала следуют на авиабазу Саба в Ливийской пустыне. Просто так в Сабу не доедешь — маршруты контролируют группы контрабандистов, требующие за свои услуги немалые деньги. Дорогу из Сабы на побережье и лодки обслуживают другие местные мафиози. Их услуги стоят неподъемные для большинства беженцев $2-3 тысячи. Поэтому, чтобы расплатиться с контрабандистами, бегущие из Эритреи, Нигерии или ЦАР месяцами трудятся в Ливии у местных вождей. Мужчины преимущественно задействованы на стройках, женщин принуждают к проституции. После месяцев унижений и побоев, когда «долг» наконец оплачен, беженцев могут посадить на лодку, которая и должна повести их по морю к спасению. Но лодки часто бывают неисправны, более того, специально сделаны так, чтобы начать тонуть еще до достижения берега. На судно, рассчитанное на 70 человек, сажают 300. Без еды и воды, иногда с рацией, их отправляют на север.

Подобная ситуация в регионе началась с 2011 года, после Арабской весны. Про проблему беженцев в ЕС первый раз громко заговорили весной, когда возле побережья итальянского острова Лампедуза утонуло судно, перевозившее от 700 до 950 мигрантов. В живых остались лишь 28 человек, трупы погибших неделю выносило на берега острова. Европейцы ужаснулись: прекрасная Европа, символ мира и благополучия, превратилась в символ смерти для тех, кто всего лишь хотел получить возможность на лучшую жизнь. Брюссель зашевелился, но решения, которые предлагает Еврокомиссия, не выглядят убедительно.

Во-первых, было решено усилить патрулирование вод Средиземного моря, чтобы иметь возможность помочь тем, чье судно терпит катастрофу. Когда-то такую акцию проводили только итальянцы, сейчас в операции «Тритон» задействованы корабли и пограничники из 19 стран, плюс силы агентства FRONTEX, занимающегося охраной границ ЕС. На эти действия ЕС выделил лишь около 100 миллионов евро в год.

Во-вторых, Еврокомиссия хочет бороться с контрабандистами и «лодочной мафией», развернувшими бизнес по ту сторону моря. Правда, пока не особо понятно, кто станет партнером по этой борьбе на месте — в Северной Африке сейчас нелегко найти дееспособное правительство. Да и искоренение мафии не решит главную проблему — жизнь тысяч людей в их родных странах находится в опасности, им нужно убежище.

В-третьих, Брюссель пытается разгрузить власти Италии, Мальты и Греции, которые первыми принимают мигрантов. В лагерях для беженцев не хватает мест, муниципалитеты не имеют ресурсов, чтобы банально накормить прибывших и оказать им медицинскую помощь. После выхода из лагеря беженцам необходимо жилье, но как найдешь на Сицилии квартиры для 50 тысяч иммигрантов? Поэтому руководство ЕС предложило странам-членам принять часть беженцев. Идея, мягко говоря, не была встречена с энтузиазмом.

Типичный пример — Польша, которая согласилась впустить две тысячи беженцев из стран Африки и Ближнего Востока. Этому решению предшествовала без преувеличения отвратительная политическая и общественная дискуссия, в которой уважаемые спикеры не стеснялись поливать иммигрантов грязью, рассказывать, как несколько сотен представителей другой расы и национальности испортят польский дух и клеймить всех неевропейцев как потенциальных террористов. Хотя за содержание беженцев заплатит Брюссель, а жить они будут в закрытых центрах, реакция многих поляков была однозначной: мы никогда не были колониальным государством и не отвечаем за то, что творится в Африке или Сирии.

Вопрос, что делать с беженцами, имеет для Европы два аспекта: экономико-политический и этический. Страны ЕС и раньше принимали беженцев, но явно не были готовы к десяткам тысяч каждый год. Даже государства побогаче не могут позволить себе оплату полного «социала» для приехавших сирийцев, эритрейцев или нигерийцев, что уж говорить о более бедных членах ЕС.

Не менее важен аспект этический. В ЕС хватает сторонников радикальных методов борьбы с миграцией по примеру Австралии, Малайзии или Сингапура, где прибывших беженцев кормят, оказывают медицинскую помощь, затем садят на исправные лодки и отправляют назад. Вот только в случае ЕС возвращение мигрантов в Ливию или Сирию обрекает их на верную смерть. Сэкономленные таким образом миллионы евро — фактически плата за компромисс с совестью, на которой будут тысячи трупов.

Мне приходилось слышать комментарии от украинских знакомых: да зачем европейцы нянчатся с этими лентяями, которым бы только сидеть на «социале»? Пусть лучше нам помогут, и дешевле, и мы им культурно ближе. На самом деле, вопрос, что делать с беженцами, не менее ключевой для идентичности Европы, чем вопросы помощи Украине. Это выбор между сытым спокойствием и ограничениями ради спасения человеческих жизней.

Объединенная Европа стала настолько привлекательной благодаря идеалам, на которых была построена, а среди них на первом месте — ценность человеческой жизни независимо от цвета кожи, религии или взглядов. Долгое время об этом можно было просто с удовольствием говорить, сейчас же европейцы должны решить, где их идеалы, а где пустые слова.