Крым

Более того, добавляет бывший дипломат, у Москвы есть и юридические аргументы считать Крым российским: решение Хрущева передать полуостров Украине в 1954 году было незаконным, так как Верховный совет СССР не имел права его ратифицировать.

Кларк отмечает, что если принять точку зрения Запада, обвинившего Россию в нарушении международного права в случае присоединения Крыма, то тогда безусловной становится и вина Запада во вмешательстве в косовский конфликт. При этом суверенитет Сербии оспаривался путем бомбежек, в то время как в Крыму был проведен референдум.

"Имидж России по-прежнему запятнан имиджем советской эпохи, поэтому на ее доводы по проблемам Украины, Крыма и рейса MH17 на Западе мало обращают внимания, даже если они того заслуживают", — считает Кларк. По его мнению, Москве надо активнее продвигать свою позицию на Западе.

Чем дольше будет тянуться эта напряженная ситуация, тем активнее Вашингтон и его союзники по НАТО будут усиливать военное давление, как это уже происходит в Прибалтике, пишет Кларк. "Ситуация намного опаснее, чем считает большинство", — полагает он.

"Но украинская сторона настаивает на том, что это должно произойти потом, когда Украина восстановит суверенитет над Крымом. В какую сторону здесь склонится голландский суд, сказать достаточно сложно, это во многом зависит от общего климата, в целом от отношения в Евросоюзе к тем переменам, которые произошли в жизни Крыма. Если деэскалация в этом направлении произойдёт и в Европе начнут реалистичней смотреть на эти вещи, то шансы возрастают. Если такая непримиримая позиция будет господствовать, то эти шансы уменьшаются. Мне трудно комментировать ещё не состоявшееся решение голландского суда, возможно, что голландцы из-за споров вокруг Крыма оставят эту коллекцию у себя", — добавил Малыгин.

Коллекцию скифского золота — около двух тысяч артефактов, застрахованных на сумму более 1,5 млн евро – в начале 2014 года вывезли в Амстердам на выставку "Крым: золото и секреты Черного моря". После проведения референдума музей Алларда Пирсона в Нидерландах, где выставлено золото скифов, решил не передавать экспонаты ни Украине, ни Крыму до решения компетентного судьи или соглашения между сторонами.

Четыре крымских музея подали в суд Амстердама коллективный иск к музею Пирсона, в котором потребовали исполнить обязательства по контрактам и вернуть коллекцию на полуострова. Свой письменный ответ по делу предоставила украинская сторона. Реакция крымских музеев и музея Алларда Пирсона (Нидерланды) не поступила до установленного судом срока в 12 августа 2015 года. Новый предельный срок установлен на 23 сентября.

По словам Андрея Малыгина, директора крымских музеев не будут присутствовать на суде: "Большого смысла в этом нет, поскольку у нас квалифицированная команда международных юристов работает там, и я думаю, что они в полной степени представят наши интересы и защитят". В случае неудовлетворительного решения крымские музеи будут подавать апелляцию.

Я езжу в Крым ежегодно начиная с 1994 года. Помню вино в трехлитровых банках и хот-доги за 100 тысяч купонов, помню, как трехкомнатную квартиру в курортном городе Саки отдавали за 4 тысячи долларов, видел, как разваливалась советская туристическая инфраструктура, а на ее руинах появлялась новая, в целом довольно убогая и примитивная, но худо-бедно работающая.

Строились красивые гостевые дома и ресторанные комплексы, но это было скорее исключение, чем правило. Довольно часто оказывалось, что эта красота возведена на российские деньги, хотя не буду врать, украинские олигархи тоже инвестировали в Крым. В отличие от украинской власти.

Я помню, как в 1998 году приехавшие с рублями российские туристы после августовского дефолта штурмовали железнодорожные кассы. Помню, как с окончанием сезона возобновлялись акции крымских татар, требовавших земли и особого отношения.

Это, собственно, было единственное, что происходило в Крыму в межсезонье, все привыкли к тому, что с отъездом туристов жизнь практически замирает.

Я помню, как жители Феодосии выходили на митинги против учений НАТО. Я помню маршрутки, в которых рядом с крымско-татарским флагом висел флаг России.

Тем не менее к 2013 году между Киевом и Крымом сложился некоторый консенсус, который вкратце можно охарактеризовать «выживаем сами». Украинская власть ничего не делала для Крыма, но и ничего особенного и не требовала.

Февраль – март 2014 года перевернули ситуацию. Настроение крымчан в прошлом году можно охарактеризовать одним словом – «эйфория». Разговаривать с ними о делах было сложно – у 99% светились глаза, как у человека, который спустя почти четверть века вернулся в такой близкий, но казавшийся недоступным родной дом.

В этом году эйфория естественным образом прошла, стало возможно общаться на содержательные темы.

Во-первых, варианты «не лучше ль вернуться» или «а не поторопились ли мы» мне не встречались вообще ни разу. Не исключаю, что такие люди есть, но, видимо, они очень тщательно скрываются.

Нельзя сказать, что крымчанам в российской действительности нравится все. Стало сложнее оформить новый бизнес и вести старый. Бумажной волокиты вообще стало заметно больше. Но эта волокита – один из признаков порядка, а порядок в целом крымчане одобряют.

Мелкая деталь – один знакомый ресторатор, на протяжении последних лет постоянно ездивший за рулем после больших доз алкоголя, в этом году перестал. Вроде бы и полицейские в целом те же самые, что раньше назывались украинскими милиционерами, а вольница кончилась. Теперь знакомый заказывает «трезвого водителя», благо деньги на это есть – в его заведении туристов не меньше, чем в позапрошлом году.

Жалобы на рост цен почти всегда сопровождаются оговоркой «но и зарплаты нынешние не сравнить». Тем не менее туристам рост цен очень заметен, как и сокращение ассортимента винных магазинов. Зато появилось множество сортов российского пива, которое не встречается в столицах.

Еще одно крайне бросающееся в глаза изменение – резкий рост числа автомобилей. Плотный поток по трассе Симферополь – Евпатория не прекращается ни днем, ни ночью. На ЮБК, говорят, то же самое. Вроде бы и раньше тысячи отдыхающих с Украины приезжали на своих машинах (и со своим салом и картошкой, добавляют крымчане), но такого трафика не было.

Очень много новых машин с новыми российскими номерами 82-го региона. Хозяйка дачи, которую я снимал, говорит: «Татары понабрали кредитов и накупили машин». Это то, что не изменилось, – настороженность русского большинства по отношению к татарскому меньшинству. Но никаких заявлений по отношению к татарам в стиле «кончилось ваше время» тоже не слышно. Как бы настойчиво украинские власти ни проводили в Крыму политику «разделяй и властвуй», добиться серьезного этнического размежевания им не удалось. Настороженность, не более.

Пожилые хозяева сдаваемых задешево дач – среди тех, кто сильнее всех пострадал от снижения числа «диких» и небогатых туристов с Украины. Пансионаты и дома отдыха сумели сориентироваться, договориться с российскими турагентствами или создать сайты с возможностью бронирования через интернет. У частников, особенно у пенсионеров, такой возможности нет. Человек, который создаст онлайн-базу таких объектов, не озолотится, но сделает важный социальный проект.

Кстати, про интернет. Позор, что до сих пор, как и на всей Украине, в Крыму нет 4G-интернета. Сайты грузятся с доисторической скоростью, не хватает только мелодичного свиста подключаемого на скорости 2400 к проводной телефонной линии модема. Установить вышки в крупных городах по побережью – не такой затратный проект, но по-российски быстрый и доступный интернет будет символизировать новую жизнь ничуть не меньше, чем автомобильные номера.

Еще один аспект, которому, на мой взгляд, уделяется недостаточно внимания, – авиация. Да, аэропорт Симферополя в предельно сжатые сроки превратился из сараюшки в степи в объект вполне европейского уровня. Но он работает на пределе физических возможностей людей и техники.

Добавляет проблем жадность некоторых авиакомпаний, нахватавших чартерных рейсов. Мой вылет «Уральскими авиалиниями» задержался почти на 10 часов. Точнее, после долгих обещалок рейс вообще отменили, а авиакомпания прислала за пассажирами чартер от Когалымавиа. И все это время большинство пассажиров сидели и лежали в мало для этого приспособленном терминале аэропорта – с маленькими детьми и пожилыми бабушками.

Необходимо срочно восстановить пассажирское сообщение из Москвы с севастопольским Бельбеком, пусть даже только в сезон. Надо возрождать аэропорты в Западном Крыму – непринципиально, будет ли это Межводное или какой-то другой из старых военных аэродромов, а также в Восточном, в районе Керчи. Это окажет положительное воздействие и на туризм, и на инфраструктуру.

Но есть у крымчан и страх. Несколько раз я слышал вопрос: «Там в Москве не думают от нас отказаться? А то пишут, денег слишком много на Крым уходит». Это работает киевская пропаганда. Поэтому слова Владимира Путина про «диверсантов» следует воспринимать не по лекалам середины прошлого века и представлять выходящего из моря аквалангиста с рацией. Диверсанты могут сидеть в Киеве или в Москве и стучать по клавиатуре различные опусы на тему «Намкрыш». Диверсантами являются и чиновники, которые продолжают по украинской традиции брать взятки за любой чих и саботировать любую деятельность, не приносящую им прямой денежной выгоды.

Россия никогда не откажется от Крыма. И, с другой стороны, даже в случае крайнего недовольства крымчан работой чиновников лозунг «Назад, в Украину» никогда не будет поднят, несмотря на все усилия прокиевских пропагандистов. Любой, утверждающий обратное, – или лжец, или никогда не был в Крыму.

Но если уж мы поднимаем на флаг лозунг Крыма как нашей «сакральной земли», то и относиться к благоустройству этой земли надо так же, как евреи обустраивали свою обетованную землю после создания государства Израиль. То, насколько естественно Крым существует в качестве региона России, свидетельствует только об одном: он никогда не переставал быть нашим.