Достижения новой власти

Ее позитивный характер - в том, что она стала первым проявлением серьезной попытки Европы взяться за прекращение боевых действий, с новой силой вспыхнувших на востоке Украины. А негативный - в том, что она продемонстрировала, насколько серьезной стала ситуация, поскольку этот визит несет в себе все признаки отчаяния. Когда Олланд и Меркель выложат свои карты, козырей у них уже не останется. А если их гамбит окажется неудачным, трудно сказать, что будет дальше.

Может быть несколько причин, по которым они пошли на такой рискованный шаг. Самая очевидная — это возобновление активных боевых действий под Мариуполем, угрозы обстрелов и уличных боев в Донецке, а также тревожное ухудшение обстановки в условиях зимы.

Вторая причина — заявления Киева и повстанцев о намерениях повысить свою боеспособность, а также набор добровольцев и новый призыв. Вряд ли это можно назвать признаком того, что стороны готовятся к миру. Но есть и третья причина, требующая срочного применения дипломатии — участившиеся разговоры в некоторых западных столицах о поставках киевскому правительству оружия.

Как заметил еще несколько месяцев тому назад покинувшему свой пост председателю Еврокомиссии Жозе Мануэлу Баррозу президент Путин, Россия может дойти до Киева за несколько недель — если захочет. А это говорит о том, что каким бы ни было российское военное вмешательство на востоке Украины, оно пока носит характер оборонительной помощи, а не наступательной экспансии.

Что касается киевского правительства, то НАТО, по всей видимости, уже оказывает ему поддержку в таких вопросах, как разведка, наблюдение со спутников и обучение. Киев также получает имущество оборонительного характера, такое, как каски и прочее. Польские руководители утверждают, что население страны активно выступает за поставку украинским войскам не только оборонительного, но и наступательного вооружения. Они отмечают, что разница между оборонительным и наступательным вооружением - не всегда четкая и определенная, и намекают, что окажут более активную помощь, если киевское правительство окажется в опасности.

Такие разговоры вызывают тревогу, как и сигналы, поступающие из Вашингтона. Эштон Картер (Ashton Carter), предложенный президентом Обамой на должность министра обороны ( на смену Чаку Хейгелу (Chuck Hagel)), заявил сенаторам, что он «склонен» предоставить киевскому правительству тяжелое вооружение, о котором оно попросит. Остается надеяться, что такие высказывания Картера отражают лишь его стремление добиться утверждения в должности на слушаниях в конгрессе с республиканским большинством, но не означают начало смены политики в Вашингтоне. Но в такой обстановке даже слова опасны. Если Россия считает, что Соединенные Штаты готовятся поставлять Киеву тяжелое вооружение, не надо быть гением стратегии, чтобы спрогнозировать, что будет дальше.

Было бы преждевременно и безответственно списывать со счетов возможности дипломатии, даже на этом позднем этапе. Но звучащие все громче разговоры о поставках оружия подкрепляют мысль о том, что конфликт - вполне в стиле холодной войны между Востоком и Западом, и трофеем в нем является вся Украина. На самом деле, именно так значительная часть Запада, и особенно США, понимали его с самого начала — вспомните все эти европейские флаги на киевском Майдане. Но на это можно посмотреть и иначе.

На самом деле, никакой необходимости в конфликте Восток-Запад никогда не было, и он не должен был возникнуть. Это было — и остается — борьбой между разными культурными мировоззрениями и привязанностями внутри Украины. За почти четвертьвековой период после распада Советского Союза ориентация на Запад усилилась — численно и географически. Однако и ориентация на Восток (ее представляют те силы на востоке страны, которые недостоверно называют «пророссийскими повстанцами») по-прежнему сильна, хотя преобладает она на более узком пространстве.

Изначальное требование повстанцев о признании в рамках федеративного украинского государства по-прежнему является оптимальным решением. Это было не раз зафиксировано в различных соглашениях о прекращении огня (и на это согласилась Москва), однако Киев упорно отвергает данные требования, настаивая исключительно на сохранении централизованного государства. Это вполне реальный камень преткновения, и именно здесь надо искать решение: в федерализации, сохраняющей единство Украины, и дающей жителям востока страны гарантии, что им не будут навязывать образ жизни, который они (пока) не считают своим.

Обе стороны по-своему правы. Насилие в Киеве и присоединение Крыма Россией усилило прозападные тенденции на Украине, но это также усилило культурный раскол в стране и чувство уязвимости многих людей на востоке.

Из-за утраты пророссийского в основном Крыма ориентированное на Запад большинство увеличилось в процентном отношении к численности населения. Если Киеву не хватит силы воли сохранить единство Украины в виде федеративного государства, а восток сохранит к нему недоверие, то единственной альтернативой в интересах прекращения боевых действий станет соглашение о разделе. Канцлер Меркель будет выступать решительно против любой перекройки границ в Европе. Киев будет сопротивляться этому из чувства собственного национального достоинства. Но их можно убедить в том, что наградой для них может стать мир, а не бесспорная ориентация на Запад.

Россия не подает никаких признаков того, что хочет аннексировать восточную Украину (и взять на себя ответственность за ее восстановление), да и восточные украинцы ни разу не изъявляли желания присоединиться к России. Но если миссия Меркель-Олланда закончится неудачно, может наступить момент, когда такой неудобоваримый вариант станет реальностью.