Сказка ложь, да в ней намек!

Русский народ создал огромную изустную литературу: мудрые пословицы и хитрые загадки, весёлые и печальные обрядовые песни, торжественные былины, - говорившиеся нараспев, под звон струн, - о славных подвигах богатырей, защитников земли народа - героические, волшебные, бытовые и пересмешные сказки.
Напрасно думать, что эта литература была лишь плодом народного досуга. Она была достоинством и умом народа. Она становила и укрепляла его нравственный облик, была его исторической памятью, праздничными одеждами его души и наполняла глубоким содержанием всю его размеренную жизнь, текущую по обычаям и обрядам, связанным с его трудом, природой и почитанием отцов и дедов

Были времена, когда глядел я на женщин сквозь пальцы, а на мир в оба глаза. Мечтал о сокровищах, найти клад, а затем обрести невесту, жениться.
Год за годом текли года, влекомый обманным чувством, я искал сокровища.

Однажды, копая колодец, моя лопата воткнулась во что-то твёрдое. Сердце моё замерло, подумал: "Сундук с драгоценностями". Действительно, я наткнулся на ящик. Но он оказался железным, а не золотым. На ящике висел большой замок. Сердце моё рвалось и билось. Я воображал, что железный ящик полон драгоценностями. С большой страстью открываю замок и поднимаю крышку ящика. А в нём оказался ещё один ящик, тоже железный. Открываю этот ящик, а в нём лежит свёрнутый листок бумаги. Я развернул этот листок, а на нём надпись: "Тот, кто ищет сокровища, на дно морское погружается".
Бросил я лопату и отправился к морю. Придя, не раздумывая, бросился я в море и погрузился на дно морское. И достал я со дна моря сундук золотой. Он весь был украшен разноцветными узорами из бриллиантов. На сундуке, помимо всего, висело семь золотых замков. Один за одним открыл все замки и поднял крышку сундука, и в нём оказался ещё один небольшой сундучок, тоже весь из чистого золота. И на этом сундучке висел золотой замок. Открываю замок, поднимаю крышку сундучка, и в нём лежит свёрток из бумажного листа. Я развернул этот листок, а на листе было написано следующее: "О мудрец! Что такое женщина, и что такое золото?
- От прикосновения к женщине сердце пламенеет.
- От прикосновения к золоту сердце холодеет.
- От женщины сердце смягчается.
- От золота сердце черствеет.
- Золото ты хранишь, а женщина тебя хранит.
- Золото ты любишь, а женщина тебя любит.
- Сердце, любящее женщину наполнено лучами света.
- Сердце, любящее золото, наполнено тревогой.
- Женщина тебя спасёт, золото тебя погубит.
- Женщина - жизнь.
- Золото - слиток.
- Женщина рожает.
- Золото убивает."
Свернул я с любовью этот листок и аккуратно положил в свой нагрудный карман, под которым билось наполненное лучами света и влюбленное в женщину сердце.
Затем закрыл я этот сундук золотой и бросил его обратно в море.
Разлюбил я с тех пор этот мир необъятный и полюбил женщин. И гляжу я с тех пор на этот мир сквозь пальцы, а на женщин в оба глаза.

К сексу надо относиться с юмором!
Не встал - похихикали и баиньки!

Притча о мужской лжи

Однажды дровосек рубил дерево над речкой и уронил в нее топор.
Он заплакал от горя, но тут ему явился Господь и спросил:
- Что ты плачешь?
- Как же мне не плакать, ведь я уронил в речку топор и не смогу больше зарабатывать на пропитание моей семье.
Тогда Господь достал из речки золотой топор и спросил:
- Это твой топор?
- Нет, это не мой топор, - ответил дровосек.
Господь достал из речки серебряный топор и спросил:
- Может, это твой топор?
- Нет, и это не мой топор, - отвечал дровосек.
Наконец, Господь достал из речки железный топор.
- Да, это мой топор, - обрадовался дровосек.
- Я вижу, ты честный человек и соблюдаешь мои заповеди, - сказал Господь,
- возьми же себе в награду все три топора.
Стал дровосек жить-поживать в достатке, но тут к несчастью в речку упала
его жена. Он снова горько заплакал. И снова ему явился Господь и спросил:
- Что ты плачешь?
- Как же мне не плакать, ведь в речку упала моя жена.
Тогда Господь достал из речки Дженифер Лопез и спросил:
- Это твоя жена?
- Да, это моя жена, - радостно ответил дровосек.
Господь рассердился:
- Ты солгал мне, как же так?
- Видишь ли, о Господи, - ответил дровосек, - тут вышло небольшое недоразумение. Ответил бы я, что это не моя жена.
Ты тогда достал бы из речки Кэтрин Зета Джонс, а я бы снова сказал, что она не моя жена.
Тогда ты достал бы мою жену, и я бы сказал, что вот она и есть моя супруга.
Ты бы отдал мне всех троих, и что бы я стал с ними делать?
Я бы не смог их всех прокормить, и мы все четверо были бы очень несчастны.

Мораль: Когда мужчины лгут, они делают это достойно и к всеобщей пользе.

_

(Shokoladkа @ 27.05.2008 - время: 13:20)Притча о мужской лжи


Мораль: Когда мужчины лгут, они делают это достойно и к всеобщей пользе.


Вывод, что надо!!!

Ручеёк и камень

В прохладном весёлом лесу, среди кустов и трав, тёк Ручеёк. Очаровательный, смешливый, лёгкий. Он всех любил, и всё ему нравилось. Свои дни он проводил в игре с солнечными лучами, стрекозами и жучками.
Ручеёк разбрызгивал свои капельки на травы, и в ответ они весело ему качали своими цветами, зверюшки с удовольствием приходили к нему испить его вкусной водицы, да и просто полюбоваться на него. Послушать его весёлую, жизнерадостную песню.
На одном из самых очаровательных изгибов нашего Ручейка, на самом дне лежал Камень. Очень солидный и взрослый Камень, умудрённый жизненным опытом. Камень очень много размышлял о жизни, глубоко погружаясь в свои раздумья о прошлом и будущем, о жизни и т.д. Признаться, Ручеёк ему очень мешал, постоянно отвлекая от философских размышлений.
И однажды, когда чаша терпения была переполнена, Камень обратился к Ручейку

- Что ж ты так суетишься постоянно, - обратился он к Ручейку, - от тебя только беспокойство и никакой пользы.
Ты не правильно относишься к жизни. В такой суете невозможно слиться с ней, постичь её великие тайны.
Слиться с жизнью можно только в великом смирении и созерцании.

- А зачем созерцать эту самую жизнь, - удивлённо спросил Ручеёк, - так хорошо вокруг. Я смеюсь и радуюсь всему, что вижу вокруг.
Мне хорошо я блаженствую и наслаждаюсь. И все вокруг рады этому. Всем от этого хорошо.

- Ты слишком глуп и молод, чтобы понять это. В тебе слишком много всего поверхностного, тебе не когда не слиться
с большим великим началом, тайной сущего. Камень остался лежать и думать, а ручеёк бежал, смеясь и играя, всё дальше и дальше, пока не слился с большим озером.

Как-то раз одному человеку приснился сон. Ему снилось, будто он идёт песчаным берегом, а рядом с ним — Господь. На небе мелькали картины из его жизни, и после каждой из них он замечал на песке две цепочки следов: одну — от его ног, другую — от ног Господа.

Когда перед ним промелькнула последняя картина из его жизни, он оглянулся на следы на песке. И увидел, что часто вдоль его жизненного пути тянулась лишь одна цепочка следов. Заметил он также, что это были самые тяжёлые и несчастные времена в его жизни.
Он сильно опечалился и стал спрашивать Господа:
— Не Ты ли говорил мне: если последую путём Твоим, Ты не оставишь меня. Но я заметил, что в самые трудные времена моей жизни лишь одна цепочка следов тянулась по песку. Почему же Ты покидал меня, когда я больше всего нуждался в Тебе?
Господь отвечал:
— Моё милое, милое дитя. Я люблю тебя и никогда тебя не покину. Когда были в твоей жизни горе и испытания, лишь одна цепочка следов тянулась по дороге. Потому что в те времена Я нёс тебя на руках.

Бывает в жизни и такое...

Знакомый рассказывал: служит у них в милиции один старлей. Однажды вечером после трудового дня зашел он в местный бар. Там случайно познакомился с одной девицей . Та пригласила его к себе на ужин, намекнув, что она отлично готовит завтраки.
Старлей еще тот ходок и, не вдаваясь в глубокие разговоры, с энтузиазмом принял предложение.
Как прошла ночь, история умалчивает, но наутро, часов так в 7, с диким испуганным воплем дамочка будит старлея и сообщает, что в полуметре от входной двери стоит ее муж и нервно жмет на кнопочку звонка. Штаны, рубашка, ботинки и куртка живо и неаккуратно были натянуты по пути от кровати до окна. Дело нехитрое, уже отработанное.
Стояла зима, снега в тот день намело по уши. Бабулька с утра вышла выгулять свою собачку. К ней *** местный хмырь-алкаш, но не хилых габаритов.. Вцепившись в рукав её зипуна нахраписто канючил малую толику денег на опохмел. Бабка, ясен пень, понимая, что не отмотаться и не вырваться голосит - 'Милиция, мать твою, помогите!'
Вдруг из окна 3-го этажа, сверкая кокардой и матерясь матом, прям в сугроб ныряет мент.
Бабка в ауте, стоит рот проветривает. Старлей, вылезая из снега, быстро врубается в ситуацию и тут же вбивает бича башкой в обледенелый асфальт, попутно спрашивая у старушки - 'Мать, не сильно долго-то ждала милицию?'
В это время муж той девахи, войдя в квартиру, смекает, что что-то тут не так. Видя у дивана мужской, явно не свой, валяющийся носок и незакрытую балконную дверь, пулей шныряет на балкон и видит, как внизу мент укладывает оземь какого то орущего матом кренделя. С мыслями, что мент, приняв прыгуна за крадуна, потому его и пакует, муж бежит по лестнице вниз, возликовав, что есть маза впервые осуществить возмездие. Так как такая ситуация в этой семье оказывается не в новинку, но за отсутствием тела супруга всегда выкручивалась. А тут фарт припер. Тело в наличии и зафиксировано. Вылетая из подъезда, он с разбегу пытается засадить ботинком скрученного чела по башке, но, поскользнувшись, со всей дури пинает по черепу мента. Мент с мыслью - '***, не проканало, он просек и все видел' делает кульбит из положения 'стоя раком' в позу 'лёжа раком на спине' и попутно погружается в звенящую темноту. Внезапно обретший свободу бич, вскакивая с земли размазывая сопли с кровью из разбитого носа, видит , как ему думается, своего обидчика - какого-то фраера в криво напяленной шляпе и очечках, с вылупленными глазами и придурошно-счастливой кривой улыбкой на ***, - со словами -'Ах ты падла, защитник ***!' рубит того не пропитым, оставшимся со спортивной молодости хуком, в глухой нокаут. Не успев решить, пнуть или два раза пнуть, для контроля, поверженного врага, слышит откуда-то сверху бабий вопль ,поднимает свою расквашенную харю к источнику звука. Так и не успев понять, что за черная точка, отделившаяся от балкона, так разрослась в размере, что заслонила небо, потерял сознание. Бабка, не успевшая *** от мобильности милиции, но *** от калейдоскопа появляющихся непонятно откуда мужиков и падающих бездыханно, грохнулась в глубокий обморок, причем, падая, своей головой практически убила своего уже давно и жутко обосравшегося от всей этой чехарды и мата мопса. Точка. А точка эта... короче, с точкой попутно такая хня произошла..

Весёлая история. Жаль концовка неясная.

(nicmay @ 06.06.2008 - время: 16:46) Весёлая история. Жаль концовка неясная.
Так все в жизни имеет свое продолжение...

Один мужик решил подшутить над своей тещей, которая его запилила почти насмерть. Воспользовавшись тем, что дорогая мама учапала на рынок, зятек выпилил дырку в обеденном столе, потом залез под него, просунул голову в отверстие и замер в таком положении. Скатерть свисала до полу, и тела шутника не было видно. Еще он предварительно обильно полил кетчупом все вокруг своей дурьей башки.
А теперь представьте, что увидела вздорная баба, вернувшись домой? На скатерти лужа крови, а в центре стола возлежит отрезанная голова зятя с высунутым языком и скошенными глазами.
Тещенька завизжала с такой силой, что с потолка свалилась криво висящая люстра и долбанула любителя розыгрышей прямо по кумполу. Зять, правда, не окочурился, но оглушительно заорал.
Теща, услыхав, как отрубленная голова отчаянно матерится, окончательно потеряла рассудок и метнула в парня только что купленный трехлитровый баллон с томат-пастой. Естественно, банка попала шутнику прямо в лоб.
Очевидно, кости у мужика были толщиной с бетонную плиту, потому что емкость разбилась, добавив в пейзаж краски. Бедный зять потерял сознание да так и остался сидеть под столом, теперь уже точно похожий на труп.
Баба, воя, словно заевшая кофемолка, опрометью бросилась в отделение милиции, расположенное в этом же доме, на первом этаже.
Пришедшим ментам при виде апокалиптического зрелища стало дурно, и они даже, потеряв самообладание, попятились к двери. И тут голова, страшная, вся покрытая красными сгустками, подняла веки, бешено завращала глазами, разинула рот и выдала тираду:
- Мама! Вашу мать! Мать вашу! Мама!
Теща свалилась в обморок, один из ментов рухнул рядом с ней, второй оказался покрепче.
- Ты того.., этого... - забубнил он, - паспорт покажь!
- Ща вылезу, - просипела башка, - и достану, погодь маненько.
Очевидно, перспектива узреть летающую по воздуху за документом голову настолько впечатлила служивого, что он с воплем: "Спасите! Вампиры!" - ринулся за подмогой.
Когда отделение почти в полном составе, с табельным оружием на изготовку вломилось в квартиру, зять, по-прежнему покрытый кетчупом, вызывал "Скорую помощь". Итог шутки: у тещи гипертонический криз, один мент стал заикаться, второй теперь всегда глупо хихикает при виде бутылки с кетчупом, зятек получил несколько суток за фиглиганство и полное моральное удовлетворение. А теща раз и навсегда перестала приставать к идиоту.

Я чуть не опписалась от смехаааааа

(Shokoladkа @ 06.06.2008 - время: 22:56) Я чуть не опписалась от смехаааааа


Бальзам для сердца, услада для ушей...)))

(Bodj @ 07.06.2008 - время: 00:17) Бальзам для сердца, услада для ушей...)))
тебе нравится смотреть на этот процесс....

еще давай!!!!

(Shokoladkа @ 07.06.2008 - время: 00:21) (Bodj @ 07.06.2008 - время: 00:17) Бальзам для сердца, услада для ушей...)))
тебе нравится смотреть на этот процесс....

еще давай!!!!
Придется довести до логического конца .....

О том, как молодые люди выбирали себе спутниц жизни

Двое молодых людей предложили двум девушкам стать спутницами их жизни. Один сказал:
— Я могу предложить только свое сердце, в которое может войти одна из тех, кто согласится разделить мой трудный путь. Другой же молвил:
— Я могу предложить огромный дворец, в котором хочу разделить со своей спутницей радость жизни. Одна из девушек, подумав, ответила:
— Сердце, которое предлагаешь ты, странник, слишком тесно для меня. Оно поместится на ладони моей руки, а я должна войти в обитель сама и ощутить простор и свет, которые могут приносить счастье. Я выбираю дворец и надеюсь, что мне в нем не будет тесно и не будет скучно. В нем будет много света и простора, а значит, будет много счастья.

Молодой человек, предложивший дворец, взял красавицу за руку и сказал:
— Твоя красота достойна великолепия моих чертогов.
И он увел девушку в свою прекрасную обитель. Вторая протянула руку тому, кто мог предложить только сердце, и тихо молвила: — Нет в мире теплее и уютнее обители, чем человеческое сердце. Ни один, даже самый огромный дворец, не сравнится размерами с этим святым обиталищем.

И девушка пошла по трудному пути в гору с тем, с кем пожелала разделить свое счастье.
Нелегкой была дорога. Много невзгод и испытаний встретили они на своем пути, но в сердце любимого ей всегда было тепло и спокойно, и ощущение счастья не покидало ее никогда. Ей никогда не было тесно в маленьком сердце, потому что от Любви, которую оно излучало на всех, оно становилось огромным, и всему живому находилось в нем место. В конце пути, на вершине, которая пряталась под облаками, они увидели такой лучезарный свет, ощутили такое тепло, почувствовали такую всеобъемлющую Любовь, что поняли — какое счастье может испытать человек, если путь к нему лежит через сердце.

Красавица, выбравшая богатую обитель, недолго испытывала удовлетворение от простора и света дворца. Вскоре она поняла: каким бы огромным он ни был, он имеет границы, и дворец стал напоминать ей прекрасную золоченую клетку, в которой тяжело дышалось и пелось. Она выглядывала из окон, металась между колонн, но не находила выхода. Все давило на нее, душило, угнетало. А там, за окнами, было НЕЧТО, что не осязаемо и прекрасно. Никакое великолепие дворца не могло сравниться с тем, что было за его окнами, в необозримых просторах лучезарного пространства. Красавица поняла, что ей никогда не испытать того далекого счастья. Она так и не поняла, через что ведет дорога к этому счастью. Она только опечалилась, а печаль окутала черным пологом ее сердце, которое перестало биться. И красивая птица умерла от тоски в золоченой клетке, которую сама себе выбрала.

Люди забыли, что они птицы. Люди забыли, что они могут летать. Люди забыли, что есть необъятные просторы, в которые можно опуститься и никогда не утонуть.
Прежде, чем сделать выбор, нужно прислушаться к сердцу, а не прикасаться к ледяной строгости ума, который более расчетлив, чем чувствителен.
Люди забыли, что близкого счастья не бывает, что за счастьем нужно идти по трудному, длинному и долгому пути, и в этом смысл человеческой жизни...

ПРО ТРЁХ БОГАТЫРЕЙ И ДРУГУЮ НЕЧИСТЬ.
ПОХАБНАЯ СКАЗКА.
К И Е В - 1997.

От автора

Когда-то было Лукоморье:
Облезлый Кот в ветвях сидел
Русалка где-то там бродила -
Творилось много странных дел.
Раздолье для Яги с Кощеем,
Простор для Змея из хвостом;
Увы, читатель, сожалею -
Почти не знаешь ты о том...

В сём лёгком и простом романе
Я расскажу тебе, дружок,
Про битву Муромца с друзьями
С лесною нечистью. Поток
Весною с гор сойдя, сметёт
Завалы грязи на пути, -
Так слово истины сверкнёт
Сквозь лжи туман...
За стиль - прости.

Опухшее и красное со сна солнце уже успело порядочно упереть свои лучи в
маленький загаженный дворик перед облезлой от старости избой, когда Илья Муромец
сделал попытку открыть глаза. С трудом продрав тяжёлые веки, он попробовал
перевалиться на другой бок, но смог перекатить только голову. Перед носом лежали
его грязные портки, а чуть дальше, на столе, в луже блевотины стоял старый давно
не чищеный сапог, и почему-то только один.
С трудом икнув, Илья понял, что закусывать вчера снова пришлось сушёными
поганками. Ничего другого в их глуши давно уже не водилось, а единственная корова
издохла третьего дня после того, как мудак Добрыня на спор перешиб ей *** хребет.
Икнув ещё разок, Илья открыл второй глаз и удивился - под боком тихо сопела
противным носом местная потаскуха, за весёлый нрав и мерзкий вид прозванная
Кикиморой. Откудова она снова оказалась здесь - было загадкой, ведь не далее как
вчера утром Илья пинками выгнал её за дверь и строго-настрого приказал даже
кончика носа противного не показывать, пока не выведет у себя всех мандавошек.
Раздосадованный этим открытием Илья хотел выругаться, но только замычал и
с тупым удивлением обнаружил второй сапог у себя под головой. Попробовав натянуть
его на босу ногу, он к тому же нашёл, что кто-то уже успел туда нагадить. Кряхтя и
вяло вспоминая чью-то мать, смахнув бородой по дороге тяжёлый стакан зелёного
стекла с прилипшим ко дну тараканом, Илья всё-таки выбрался во двор.
Там, блаженно поливая угол замшелой стайни, он с удовольствием вдохнул
нагретый пыльный воздух и громко пёрднул, испугав ворону. Мерзкая тварь, пролетая,
исхитрилась нагадить ему на круто загоревшую и давно не мытую шею.
- Не к добру сие, - пробормотал Илья, привычно плюнул через левое плечо и,
вытерев шею пучком почерневшей соломы с крыши, присел в тенёчке отдохнуть.


...Илья Муромец был сиротой. Вернее, когда-то давно, когда он ещё не был
славным богатырём Ильёю Муромцем, а был просто зассаным Ильюхой, тридцать лет и
три года не слазившим с печи, у него были и отец, и мать, и даже три сестры.
Но бедные родители вскоре умерли от непосильного труда, переворачивая Ильюху с
боку на бок, а сестёр разобрали проезжие колдуны в уплату за попытки поднять на
ноги их бедного братца.
И так бы и погиб Илья, на печи лежучи, да занесло в их края мужичка
чудного. Сам невысокий, в кольчуге мягкой да тёплой ("свитерь", говорит,
называется), да Геологом зовут. Из дальних, видать, земель. Всё какое-то золото
искал. Так он налил Илье из фляги чего-то такого обжигающе страшного, что тот
поначалу чуть не помер. Зато сразу побежала куда-то голова, стало легко и хорошо...
А потом выпил сам, обозвал Илью "***" и "коммунистом" и тот, лишь
догадываясь о страшном значении этих ругательств, сам не заметил, как вскочил с
печи и достал этого Геолога за рыжую бородёнку... Вот так Илья встал на ноги.
Правда, мужичка того пришлось закопать за огородом - не рассчитал сил Ильюха
поначалу да со злости...
А потом пошла весёлая жизнь. Из соседнего хутора стали заглядывать два
дружка закадычных - Добрыня и Лёха, которого Илья нежно называл Алёшей за его
нездоровые наклонности и лёгкий румянец на щеках. Алёша был активным ***,
знал в этом толк, за что и носил погонялу "попович", а Добрыню за его простой
нрав и любовь к кукурузе (засеял ею, стервец, все огороды в округе), давно
называли Никитичем.
С того времени они держались вместе - втроём гуляли, пакостили, ездили по
сёлам портить девок (в чём очень преуспели), и всем этим стяжали себе кличку
"Шайка трёх богатырей".
Ребята они были и в самом деле здоровые и крепкие, а Алёша-попович, хотя и
не мог, как Добрыня, одним ударом убить быка, был зато хитёр и находчив. Часто и
подолгу истощая себя развратом с проезжими монахами, он, как только дело доходило
до пьянок, исхитрялся лишнюю брагу незаметно сливать себе в сапог, и потому всегда
был самым трезвым. Илья с Добрыней уже привыкли к этим мелким хитростям и по утрам
с удовольствием опохмелялись, разливая из его сапога что из заначки.
Так они и жили. В окрестных сёлах их не любили, но побаивались и терпели.
Много в лесах водилось всякой нечисти, которая не боялась ни бога, ни чёрта - а
только этих трёх здоровых и нахальных бичей, способных во хмелю зашибить даже
Змея Горыныча.
Что они, кстати, недавно и сделали. Каждый взял себе по голове и прибил
над нужником - мух отпугивать.
Так что даже страшный Кощей в последние годы носа из лесу не показывал,
не говоря уже о всякой мелкой сошке - упырях да вурдалаках. Да и Змей сам
виноват-то был. Хозяйка их гостевой избы, Баба Яга, наварила себе на зиму всяких
притирок да настоек, а он прилетел, вылакал всё да и разорался в три глотки:
"Я в жопу их ***, этих ***... Совсем житья не стало... Теперь из лесу ни
ногой, ни крылышком - сиди, жди пока какая-нибудь *** сама забежит, да и ту
вурдалаки оприходуют раньше, чем я узнаю... ***, такая жизнь..." - и
полетел с богатырями драться.
Пока разбудили Кощея - всё было кончено, и только домовой Гришка осмелился
ночью с попутной совой передать Кощею хвостик - всё, что осталось от могучего, но
глупого Змея Горыныча. Кощей тогда сильно осерчал, замкнулся в себе и стал
вынашивать планы мести...
Ничего этого ни Илья Муромец, ни Добрыня Никитич не знали, а Алёша-попович
если и догадывался, то молчал по обыкновению, хитро улыбаясь в усы и вылавливая
очередного монаха себе на забаву.
А между тем над головами друзей сгущались тучи...

Г л а в а 1

Не успел Илья Муромец, донельзя раздосадованный мерзкой выходкой вороны,
основательно расположить свой богатырский зад в тенёчке у избы, как вдали у леса
заклубилась пыль и донёсся топот копыт.
Илья, уже слегка пришедший в себя, сурово сощурил и без того запухший глаз,
пытаясь опознать раннего гостя. Туча пыли приближалась, и вскоре уже можно было
разглядеть доблестного Добрыню верхом на своей широкозадой кобылке по кличке Курва.
- Стой, зар-раза, - попытался было лихо осадить её перед Ильёй, но кобыла
лишь презрительно махнула хвостом, потеряв кизяк, и пронеслась с разгону ещё
десяток саженей, затормозив аж перед нужником с головой Горыныча над входом.
Добрыня Никитич быстро соскочил, притянул её к этой голове и ловко зацепил поводья
за огромный пожелтевший зуб покойного Змея.
Друзья с кряхтеньем обнялись, словно не виделись тридесять лет и по
привычке троекратно облобызались.
- Слышь, старая задница, - по-дружески мягко начал Добрыня, - люди бают,
что сызнова нечистая сила распоясалась...
Илья вяло и недоверчиво выругался.
- Да-да, - решительно отмёл его сомнения Никитич, - вот кто намедни
вылакал всю брагу у Алёшки в подвале? Агромадная кадушка стояла. А я нынче сам
заглянул - дно видно, и только пасюк дохлый плавает. Не иначе как Кощея проделки.
Наказать надобно...
Тут Илья окончательно врубился и взревел:
- Как так - дно видно?! А что мы сегодня пить будем? Снова за самогоном к
Яге идти?..
Добрыня только виновато пожал плечами:
- Так ведь не даст - и так в прошлый раз кольчугу твою заложили.
Илья стукнул кулаком об угол избы:
- Не бывать этому! Поехали к Лёшке. Счас мы им покажем, где раком зимуют!
Через минуту друзья уже тряслись рядом, поскрипывая старыми сёдлами и
поднимая мелкую надоедливую пыль копытами лошадей. Могучий чёрный рысак Ильи,
пошатывая отвисшими яйцами, стремился на ходу нежно укусить за ухо Курву.
Та лишь пренебрежительно отмахивалась от него хвостом. А вокруг них раскинулась
бесконечная русская степь, щекоча в ноздрях запахами цветущих трав, жужжа над ухом
мелкими надоедливыми букашками и успокаивая глаз туманной дымкой у самого горизонта
- как раз там, куда направлялись наши доблестные богатыри.


...А тем временем Алёша-попович возлежал на широкой деревянной скамье,
отдыхая после плотного завтрака. У его ног сидели две девицы, отгоняя большими
полынными вениками мух и время от времени почёсывая Алёше пятки. Тогда он довольно
урчал и от удовольствия даже переставал ковыряться ногтем в зубах.
Алёша никогда не любил девок, оставаясь верным почитателем своей несколько
извращённой страсти. Зато они носились за ним стаями - кормили, холили и нежили,
а то, что он одинаково безразлично относился ко всем им, лишь разжигало девок пуще
прежнего. Жизнерадостный румянец на щеках юного развратника-мужелюба притягивал их
как мух - медовый пряник.
Вот и сегодня плотный завтрак, принятый Алёшей поутру, состоял сплошь из
приносных блюд. Ловкая черноглазая Василиса доставила укутанного в полотенце
жареного поросёнка, сёстры-близняшки Машка да Агафья припёрли цельный чугунок щей,
а грудастая и задастая светло-косая Степанида насобирала полную кошёлку земляники,
да ещё надёргала по дороге репчатого лука, который так почитал её кумир.
Запив всё это узваром из лесных трав, собранных неугомонной Василисой,
Алёша смело отдыхал с чувством выполненного долга.
Покрутив носом, он сбил с лавки очередного таракана и принюхался. Где-то
с чердака тянуло сладковатым дымом.
- Гришка-а, - протяжно молвил Алёша, - опять, ***, коноплю куришь?
На чердаке зашуршало и дым стал рассеиваться.
- Не слышит, - ласково произнёс Алёша снова, - ану-ка, Стёпка *** по
потолку чем-нибудь...
Степанида послушно вскочила. вытащила из-за печи кочергу и несколько раз с
силой заехала по доскам потолка. По избе пошёл гулкий звук, сверху посыпалась
труха и кто-то чихнул.
- Это ты, сволочь, всю коноплю за нужником повыдёргивал? - почти нежно
спросил Алёша. - Ох и доберусь я до тебя, чмо ты чердачное. Татар пережил - меня
не переживёшь.
- Лёшичек, - тихо прошелестел сверху чей-то голосок, - вы же знаете, с
каким уважением я к вам отношусь...
- Ну, - хмыкнул тот и смачно высморкался в подол стёпкиного сарафана..
- Я позволил себе собрать урожай лишь затем, чтобы своевременно просушить
и измельчить продукт, - продолжал голосок, - а сейчас я его дегустирую и собираюсь
предложить попробовать Вам. Вот, держите...
И в щель скользнул туго набитый кожаный мешочек.


...Через полчаса, когда Илья с Добрыней, пригнувшись, вошли в избу Алеши-
поповича, тот уже блаженно улыбался и пускал слюни на догорающую самокрутку. В
ыгнав девок, Илья слегка потрусил Алёшу, разорвав при этом на нём рубаху, но тот
лишь улыбнулся ещё шире и погладил Илью по заднице.
- Вот ***, - удивился Добрыня, - когда ж он успел?
Илья в сердцах кратко выругался и щёлкнул Алешу по лбу. Тот прекратил
пускать слюни и закатил глаза, перестав сопеть.
- Да осторожно ты, - набросился Добрыня на друга, - ну костолом чисто.
Так и зашибить недолго. Побереги силы на Кощея лучше.
На чердаке что-то упало...

Г л а в а 2

К вечеру Алеша-попович очухался. Осторожно пощупав фиолетовую шишку на лбу,
простонал:
- А, ***, как бухать - так моё, как бить - так меня?!
- Какое бухать? - вскипел Илья, который уже успел облазить весь подвал. -
Где брагу дел, ханыга?!
- Не знаю, - плаксиво заныл Алёша, - ещё вчерась была на месте, вот
Добрыня не даст ***...
Добрыня согласно кивнул, думая о Василисе.
- Может, твои девки спёрли, - предположил он.
- Да ты что?! - Алёша аж хныкать перестал, - Там же двадцать пудов было!
Это ж матка выпадет...
Добрыня вспомнил Степаниду, хотел сказать, что такая бабища может не то
что бочку - печь вынести, но решил промолчать, помня те взгляды, которые бросал
на неё Илья. Да и бочка осталась, а вёдрами носить - совсем уж нехорошо ночью.
- Всё, робя, - подвёл черту Илья Муромец, - не иначе как нечистой силы
работа. Ну больше некому...
- Ха! - осенило Алешу,- сейчас мы у Гришки спросим, у моего домового.
Сейчас мы выясним, чьих это жадных рук дело, - с угрозой повторил он, вскочил с
лавки, позабыв уже про шишку, выхватил из-за печи кочергу и требовательно застучал
по закопченному потолку. Из щелей снова посыпалась труха, где-то протопала
коготками мышь, но в остальном было тихо.
- Эй ты, пинчер волоколамский, - строго сказал Алёша-попович, - выходь
оттудова, побазарить надобно.
На чердаке словно все вымерли.
- Выходи, говноед, - начал терять терпение Алеша, - счас залезу - ***
ввалю и кишки на нос намотаю.
Но и эта угроза не подействовала. Добры молодцы переглянулись. Наверх
лезть никому не хотелось. Добрыня с хрустом почесал бороду и выразил общее мнение:
- Ну нету его, наверное.
- ****а, - с радостью подтвердил Алеша, ставя на место кочергу, -
точно его рук дело.
Взгляды скрестились на Илье. Тот вздохнул и веско сказал:
- Ладно, с ним мы ишшо разберемся. Найдём и накажем супостата. А вот вы
молвите мне, робятки, чего счас-то пить будем?..
Все умолкли, с надеждой глядя друг на друга. После недолгого молчания
Алёша с сомнением предложил:
- Может к Василисе сбегать - у неё бабка всякие мази да настойки готовить
горазда. Может чего-нибудь и есть у старой ведьмы.
Услышав про Василису, Добрыня радостно крякнул и почесал штанину:
- Во-во, давай. Заодно и её прихвати.
- Кого, бабку? - удивился Алеша.
- Дурак, Василису, - с обидой сказал Добрыня.
- Так ведь она не даст, - гнул своё Алёша.
- Кто, Василиса? - насторожился Добрыня.
- Да нет, бабка. Ну чисто ведьма - вредная, стерьва, - никогда не даёт
похмелиться. Говорит, давай я тебе, мол, лучше от пьянки заговор учиню - больше
и в рот не возьмёшь.
Добрыня с сомнением хмыкнул:
- Ну это она гонит, старая перечница. Но ты поди-ка счас к ней - скажи,
мол, болит у тебя чё-нибудь - спасу нет. А пока она бегать будет - ты-то и сопри.
Да у Васьки спроси - она знает, где настойка покрепче.
- Ага, - всё ещё сомневался Алеша, - а вдруг она меня и вправду заговорит
- добро бы только от пьянства... - И он с тоской подумал о монахах, которых в
последнее время что-то стало попадаться особенно много.
- А если эта ведьма тебя и заколдует, то мы тебя быстро вылечим, - с
уверенностью сказал Илья, завязывая в тугой узел кочергу. - И тебя, и её.
Этим он окончательно сломил сомнения Алеши, и тот поплёлся к Василисе.
В избе стало совсем тихо. Лучина догорела и в окно заглянули огромные
мохнатые звёзды, перемигиваясь друг с дружкой и с хмурым ночным лесом, что шумел
совсем рядом. Из открытой двери потянуло прохладой и ночной тоской.
Илья с хрустом выпрямился, зевнул и стал набивать трубку. Теперь можно
было и подождать...

- Хорошо, родной, - пискнула Василиса, с горящими от счастья глазами
выслушав Алёшу, - я видела, как бабуся сегодня сготовила какую-то настойку.
Первача, говорит, у Бабы Яги достала. Ты как войдёшь - так слева, на полке, -
гранёная бутыль стоит, да ещё кочаном заткнута - сразу увидишь...
- Спасибо, Васятка, - Алеша, преодолев отвращение, бодро поцеловал
Василису в щёчку и вежливо застучал кулаком в замшелую дверь.
- Заходи, соколик, - услышал он и переступил полустёртый порог.
В нос шибануло запахом душистых трав. Перед большим дубовым столом, сплошь
уставленным баночками, скляночками, бутылочками и корзиночками, стояла древняя
противная старуха, улыбаясь ему остатками жёлтых зубов.
- Заходи, сынок, - повторила она. - Так всё-таки хочешь, чтобы я тебя
заговорила?
Алёша растерялся, испугался и невпопад ляпнул:
- Да нет, бабуся, живот мене мучит.
- А, ясноглазый, это ***, - отчётливо сказала старуха и, развернувшись,
потянулась за баночкой.
Алеша, воспользовавшись моментом, ухватил зеленоватую гранёную бутыль,
стоявшую на толстой дубовой полке над столом, и очень быстро спрятал в свой
бездонный карман.
- Вот, дружок, - обрадовано сказала бабка, протягивая ему запыленную
баночку, - прими разок - и всё как рукой снимет.
- Ага, - машинально ответил Алёша, протягивая руку, - давай.
- Открой рот, - вдруг прошамкала старуха. И, уловив порыв Алеши,
неожиданно резко скомандовала:
- Стоять!
Тот хотел отскочить, но не смог ступить ни шагу вдруг онемевшими ногами.
Бабка быстро ухватила большую деревянную ложку, и, накапав с банки несколько
мутных капель, зажала худыми жёсткими пальцами ему нос. Чтобы не задохнуться,
Алеша отвесил челюсть, и старушка чётким отработанным движением опрокинула
содержимое ложки ему в рот.
- Глотай! - вновь потребовала она, и Алеша послушно проглотил гадкую
жидкость.
- Ну вот, - довольно сказала бабка и отпустила его нос, - теперь скорее
беги домой - сейчас полегчает.
Не проронив ни слова, Алеша пробкой вылетел из избы, чуть не сбив с ног
застывшую у двери Василису.
Когда он, придерживая бившую об колено бутылку, подходил к своему двору,
то вдруг где-то глубоко в животе с обморочным головокружением почувствовал
какое-то неудобство и едва успел добежать до нужника.
А ещё через полчаса повеселевшие друзья разлили приятно пахнущую
зеленоватую жидкость по стаканам.
- Ну, вздрогнем, - благословил Илья, и после глухого стеклянного звона
три струи дружно булькнули в трёх глотках.


... Уже укладываясь спать, бабка прошамкала Василисе:
- Вот ужо вовсе старая стала - сготовила намедни настойку и не упомню даже
куда поставила. Да ишшо така приметная бутылочка была...
- А что за зелье, бабуся? - с плохо скрываемым любопытством спросила
Василиса.
- Да так - для больно стеснительных девиц. Сначала крепко уснёшь, а как
проснешься - так уж ничего не стыдно, потому что сильно хочется, - зевая ответила
старуха и задула лучину. - Ну ладно, спим, - утро вечера завсегда мудренее.
- А если, - тревожно пролепетала Василиса, - если выпьет его ну,
к примеру, мужик? Так что будет?
- Что-что, - проворчала бабка, переворачиваясь на бок, - бабе его
радость-то будет. Как проснется - ну чисто зверь...
И мерно засопела носом.
Василиса уснула с твёрдым намерением с утра пораньше сбегать в избу к
Алеше - может хоть сейчас повезёт. От этой мысли у неё сладко заныл низ живота...


Бабкина настойка оказалась неожиданно аппетитной и была принята с большим
удовольствием. Быстро допив свой стакан, Алеша-попович снова исчез в направлении
нужника, и довольно долго оттудова были слышны лишь его горестные вздохи.
Илья с Добрыней, достигнув полной гармонии, закурили и стали играть в подкидного
на щелбаны. Время от времени по избе разносились звуки ударов по твёрдым как
копыто лбам игроков и слышался довольный гогот победителя. Алеша попытался было
присоединится, но вскоре с распухшим лбом плюнул и снова поспешил во двор.
Настойка начинала действовать. Первым это почувствовал Алеша, которому
каждая новая ходка во двор давалась всё с большим трудом. В конце концов он решил
не надрываться и спокойно задремал прямо в нужнике, посасывая сквозь сон потухшую
трубочку.
Вскоре за ним уснул и Добрыня, сладко причмокивая толстыми губами и
аккуратно положив порядочно покрасневший лоб в пустую глиняную миску. Снилась ему
Василиса, за которой он долго гонялся по стайне и никак не мог загнать в угол.
Острая грудь Васьки с торчащими в стороны сосками при каждом движении упруго
подпрыгивала, едва не выскакивая из сарафана, и всё мужское естество Добрыни от
этого зрелища волновалось чрезмерно.
Последним погрузился в сон Илья Муромец, чей могучий организм ещё долго
сопротивлялся коварному зелью. Захотев поначалу растолкать Добрыню, он скоро
убедился в тщетности своих попыток. После особо сильного тумака тот свалился на
пол, сладко улыбнулся, пробормотал: "Василисушка..." и пустил слюни на осколки
разбитой миски.
Илья хмыкнул, недолго поругался и, сильно пошатываясь, вышел во двор.
В нужнике витиевато похрапывал Алеша, издавая время от времени сквозь сон громкие
неприличные звуки. Помочившись на огромные лопухи у плетня, Илья облегчённо
вздохнул и сказал, недовольно глядя на молодой месяц, зависший прямо над мрачным
лесом:
- Ты это... **** ты тут... Висишь как это... ****...
Потом икнул и блаженно растянулся прямо на траве. Через минуту лопухи
затрепетали от его богатырского храпа. Где-то на сеновале обиженно затих
сверчок.
Некоторое время было тихо, и только храп трёх богатырских глоток успешно
заглушая скрип сосен под редкими порывами свежего ночного ветра. Но вдруг на
чердаке что-то зашевелилось, заскрипело трухлявыми досками потолка. Маленькая тень
неловко спрыгнула вниз, чихнула, застыла на минутку - и босые пятки затопали по
тропинке, унося своего хозяина к лесу.