Поэзия БДСМ

Хостинг фотографий


"Игра?..."

Рабыня. Арест. Приговор. Наказанье.
Бесчестье, колодки, позор, порицанье,

Затянутый узел рывком на верёвке,
Удар молотка по горячей заклёпке.

Кандальные цепи гремят неумолчно,
Тяжёлая дверь закрывается прочно.

Ошейник, решётка и мрачный застенок,
Продажа на рынке почти за бесценок.

Ударит печать в документ о владеньи.
Обида и страх, униженье, смятенье.

Бесправная жизнь подневольной служанки.
Цепной поводок – и бросок на лежанку,

Тяжёлая плётка, рассекшая кожу…
Распятая жертва на пыточном ложе.

И что-то упруго, жестоко и грубо
Вторгается в нежные женские губы…

Меня накрывает горячей волною:
«Рабыня!!!» – и вот я тону с головою.

Да, мой Господин, мой Хозяин, мой Мастер!
Спасибо за боль, за любовь и за счастье!

Рабыня… Вернусь на свободу едва ли.
Спасибо тебе! Хорошо поиграли!

*
Танука

Танука, очередные поздравления! Здорово!

Вот! Обещанное.
Только поэма моя, кандально-поняшная, почему-то разрастается до безобразия, а превышать объём, заданный первой частью, как-то, мальчики, не комильфо. Поэтому не обессудьте, что во второй всё обрывается почти на полуслове: здесь побольше фетиша, поменьше действия, зато появилась кое-какая предыстория.
Как говорится, продолжаю. Насаждаю наслаждение.

Хостинг фотографий


Кандалёнка и Лошарик

Часть II

Спал Лошарик беспокойно
(Кнут заставил пострадать).
Хоть и жил давно в загоне,
Люди всё ж таки не пони –
Не умеют стоя спать.

Да и мог ли быть полезен
Сон для взрослых мужиков,
Коль из подсознанья лезет
Образ девушки в железе,
В звонком кружеве оков?

Пони поднимают рано –
Лишь затеплится рассвет.
Умывают из-под крана
(Иногда – купают в ванной),
И отводят в туалет.

Даже если ты скотина,
Человеком будь в быту –
Ты же, всё-таки, мужчина.
(А хозяйка их, Домина,
Обожала чистоту).

После каждую поняшку
Начинают одевать
В чёрное трико в обтяжку,
Как колготки, только ляжки
Им не нужно закрывать:

Сьют особого покроя,
Чтобы мог работать кнут.
Сверху – упряжь понибоя.
Снаряжение такое
Не наденешь в пять минут!

Ремешки замком закрыты.
На подковах башмаки.
Руки тоже не забыты:
Деревянные «копыта»
Сжали пальцы в кулаки.

Рамка из блестящей стали
На запястьях улеглась:
Руки за спиной сковали.
А под хвостики загнали
Управляющий девайс:

Толстая тугая пробка –
Мягкий полиуретан
С металлической головкой,
Запрессованная в попку
И оставленная там.

«Вот теперь тебя люблю я!» –
Усмехнётся Госпожа,
Чёрным латексом бликуя,
В тонких пальцах, торжествуя,
Пульт-коробочку держа.

«Что надулся как девчонка?
Посмотри сюда, дружок:
Вот твоя дистанционка
Для работы с «жеребёнком»:
Вибро- и электрошок!

Будешь только по приказу
Возбуждаться и кончать…
Ой, смотри – смутился сразу!
А придётся не по разу
Обе кнопки нажимать!»

Маска пони и уздечка
Запечатывают рот:
Пряжки, бубенцы, колечки –
Не промолвишь и словечка,
Знай беги себе вперёд…

Каждого из вас, конечно,
(Всё скажи да покажи!)
Мучает вопрос извечный –
Кем же был наш подопечный?
И за что такая жизнь?

У парнишки было хобби
Под названьем преферанс.
Он играл получше многих,
Никогда не знал тревоги,
Рисковал, как в первый раз,

И однажды проигрался,
Как бывает – в пух и прах.
Был в бегах, потом попался
И в неволе оказался
На цепи и в кандалах.

Кредиторам было мало
Завладеть его судьбой:
Долг был просто небывалый!
Так впервые прозвучало
Это слово – «понибой».

Где-то в Западных Карпатах,
Вдалеке от городов
Две семьи аристократов
Родовитых и богатых
Держат школу для рабов:

Старый замок одинокий,
Бывший рыцарский оплот.
Всюду горные отроги
И опасные дороги –
Кто попало не пройдёт.

Там, затерянной иголкой,
Заклеймённый палачом,
Ты останешься надолго
В счёт уплаченного долга.
Там узнаешь, что почём!

Всё легально, всё законно:
Добровольно подписал
Договор на ферме конной,
Получил свои купоны
И считай, себя продал.

И отныне до могилы,
До своих последних дней
Будешь «конь» или «кобыла» –
Документ обратной силы
Не имеет, хоть убей.

Впрочем, если захотите
По-другому долг отдать,
Чёрный рынок ненасытен –
Каждый орган в дефиците.
Донором хотите стать?...

Перспектива не из лучших…
И, невольный эмигрант,
Горьким опытом научен,
Наш герой на всякий случай
Выбрал первый вариант.

Только, прыгнув в эту бездну,
Мог ли он предполагать,
Как его под этим прессом
До скотины бессловесной
Могут преобразовать?...

*
Танука

Бесподобно! Браво поэтессе! Я так понимаю, есть еще продолжение. Об одном жалею, что эту восхитительную вещь нельзя опубликовать. Это был бы поэтический шедевр.

(martin.keiner @ 19.01.2014 - время: 01:08)
Бесподобно! Браво поэтессе! Я так понимаю, есть еще продолжение. Об одном жалею, что эту восхитительную вещь нельзя опубликовать. Это был бы поэтический шедевр.
Пасиб, пасиб... Я рада, если нравится!
Продолжение есть, правда, недописанное, более того, это точно не окончание. Сама история будет дли-и-инная...
Ну, однажды меня уже опубликовали... Кто знает, как всё обернётся в будущем?...

(Танука @ 19.01.2014 - время: 01:29)
Ну, однажды меня уже опубликовали... Кто знает, как всё обернётся в будущем?...
Правда?! А не скажете, где почитать?

(martin.keiner @ 20.01.2014 - время: 06:47)
(Танука @ 19.01.2014 - время: 01:29)
Ну, однажды меня уже опубликовали... Кто знает, как всё обернётся в будущем?... Правда?! А не скажете, где почитать?
Бумажную книжку, что ли, Мартин? Так её сейчас, наверное, уже не найти. Это роман "Блюз чёрной собаки" (погуглите), в конце которого была подборка моих стихов - 12 штук. В Сети найдёте, на пиратских библиотеках, без труда. Но если вам нужны только стихи - лучше пойдите на stihi.ru или даже на proza.ru, где выложена полная подборка моих стихов, переводов и прозы. Там архив чуть ли не с 2004 года, когда я совсем ещё салапедкой была и только-только познакомилась с темой :)

Попробую. Спасибо. На Стихах имя то же?

(martin.keiner @ 26.01.2014 - время: 11:28)
Попробую. Спасибо. На Стихах имя то же?
Я там "Та самая Танука" :). Но и просто по имени ищется нормально.

Танука, я читал сегодня Ваши стихи. Как много теряет поэзия, когда такие произведения не публикуются широко!

(martin.keiner @ 28.01.2014 - время: 19:49)
Танука, я читал сегодня Ваши стихи. Как много теряет поэзия, когда такие произведения не публикуются широко! Пасибки, Мартин!
Не публикуются широко, говорите? Да они же в Интернете, в свободном доступе лежат, куда уж шире-то!
Что касается поэзии, то она ничего не теряет - я показывала свои стихи профессиональным критикам и поэтам, и мне сказали, что они не представляют для поэзии и литературы абсолютно никакой ценности (а для них - интереса). Проще сказать, я бездарна, а стихи мои - просто детская зарифмованная похабень, да ещё и в устарелой, банальной форме. Я тогда, помню, по этому поводу специально написала стихотворение, которое назвала "Из банальностей". Пара людей высказалась положительно, мол, да, подаю надежды, но думаю, это они из жалости. Ну, так я с самого начала и не претендовала на лавры великой поэтессы!
Вам они нравятся просто потому, что вы в Теме. Ну, вот и славно. Я и пишу для таких, как вы, а они знают, где меня искать

Танука, так говорят Вам от зависти. Ваши стихи полны эмоций, а это главное.

Но вот мне в голову тоже пришла "банальность".

Хостинг фотографий


Восстание рабов. (Свитч.)

Хмура сегодня Госпожа.
Я должен услужить.
Вхожу я в комнату дрожа,
С тобой непросто жить.  

Надев шелка и кружева,
Имею жалкий вид,
Но унижение раба
Тебя не веселит.  

Ты извергаешь без труда
Потоки бранных слов.
Ну что ж, устрою я тогда
Восстание рабов!  

И в пеньюаре кружевном
От злобы сам не свой,
Мечтаю только об одном:
Я наслажусь тобой!  

К тебе с веревкой подхожу.
Расплаты час пришел.
Накажет нынче Госпожу
"Придурок" и "козел".  

А ну-ка, руки дай сюда!
И нечего орать!
Свяжу покрепче, не беда,
И шагом марш в кровать!  

Сегодня что-то раб-герой
Особо зол и строг -
Еще пошире рот открой,
Его заткнет платок.  

Мычанье гневное сквозь кляп
Рабу ласкает слух,
Но только будет дерзкий раб
Сегодня к стонам глух.  

Я на веревке потащу
Красавицу в постель.
Подняв ей юбки, отыщу
И вожделенья цель.  

Я буду груб, тебе служа,
А ты - меня кляня!
И присмиреет Госпожа...
...До завтрашнего дня.

#лирикаМК

* * *

Где кончается дорога
У седых берез
В дымке: силуэт острога
И высокий мост

В синеватой окантовке
Языки огня
Симпатичная волховка
С плетью - ждет меня

Лик холодный, знак гордыни
Шепчет сквозь огонь:
"Брось клинок!... И пусть остынет
Твой ретивый конь!

Ты зачем в наш Храм явился?
Врать не вздумай мне!
Все твои дурные мысли
Вижу при огне!

Не "увиливай" глазами
Фалды теребя
Ты искал здесь наказанье
Чтоб развлечь СЕБЯ?"

Тут она хлестнула плетью -
В воздух, наугад
Обольстительные ведьмы
Вышли из палат

Грациозные палачки
На манер любой!
Обольстительные - значит
Могут делать боль!

Окунувшись в их не грубый
Тайный беспредел
Я смотрел, кусая губы
И не ныл - терпел

Странный мир в ночной обертке
Желтый свет вдали
Я всегда боялся порки
А меня секли!

Но ударила волховка
Плеткой по земле
И мгновенно стало тихо
В предвечерней мгле

Я стоял, как гордый воин
Кровь на сапогах
Уважения достоин
Победивший страх
Шес прекрасных гордых ЛедиВ двух шагах.... Смелей!
Обойдешь хоть пол Вселенной
Не найти милей!

И признался я волховке
Честно, без прикрас
Что готов на испытанье
Много-много раз!

Но разбились все надежды
От холодных слов
Голос был ее насмешлив
Приговор суров:

"Ты пришел шутить, зараза?
Кончен разговор!..
Поиграли садо-мазо
А теперь: в ИГНОР!"

В СТАРИННЫХ ПЬЕСАХ

Я знал ее еще девчонкой
Глаза горячие как воск
Разлет бровей и ротик тонкий
И пряди белые волос

Но под наружностью невинной
На сходках детских во дворе
В ней открывался норов львиный
Любовь к неласковой игре

Она смотрелась в этой роли...
Нет, не размахивать мечом
Не мямлять как училка в школе
А быть Судьей и Палачом!

Как эти "милые" забавы
Пленили детские умы!
Все эти игры, скажем прямо
С волненьем предлагали мы

Семь гномов и одна Принцесса
Живут теперь в своих Мирах
Таких "принцесс" в старинных пьесах
Всегда сжигали на кострах!

_

Ну наконец-то! Подняли топик! Молодец Format C! Здорово! У меня чего-то застой случился творческий. Начатых много, а закончить никак не получается. Читаю вас, ребята!

Вот кое-что еще:

Женская история.

Сцена 5.


- Маша, что происходит? Давай, говори...
- Валентина Михайловна, что-то внутри
Заставляет меня забывать обо всем.
Я как будто бы связана в платье своем!
Воротник словно строгий ошейник на мне,
А манжеты с колодками сходны вполне:
На запястьях защелкнулся крепкий замок...
Я стесняюсь вот так приходить на урок.
Расстегнешься и станешь самою собой.
А иначе себя ощущаю рабой
Безответной и смирной. Во рту - точно кляп.
Беззащитная цель для развратничьих лап!
Подскажите, как тяжесть оков моих сбить?
- Маша, девочка, ты начинаешь любить!..
"Вожделенно и страшно" - любви этой знак...
- Валентина Михайловна! Боже мой! Как!?
Как узнали Вы, что беспокоит меня?
Я жила до сих пор эту тайну храня.
Я развязна при всех, но когда я одна,
Я другая. Прилежна и очень скромна.
Платья строгие с радостью дома ношу...
- Маша, если ты хочешь, тебя я свяжу,
Объясню, каково это, связанной быть,
Но не надо о том никому говорить.
- Валентина Михайловна, я Вас люблю!
Начинайте урок поскорее, молю!
- Встань тогда, моя девочка, передо мной
И запястья вот так вот сложи за спиной.
Длинной белой веревкой свяжу я тебя,
Руки, локти, колени,.. некрепко, любя!
Ты почувствуешь легкий внутри холодок,
А когда рот заткнет тебе белый платок,
В животе станет жарко и сладко весьма.
Ты любовь в первый раз испытаешь сама.
- Я готова на все ради этого дня!
Где же ваша веревка? Вяжите меня!
Но потухли глаза и ослабла рука.
Сердце шепчет: не стоит так делать пока!
- Маша, если бы только понять ты могла...
Нехорошие мы замышляем дела.
И должна я сказать это горькое "нет".
У меня есть подруга! Такой вот ответ...
- Валентина Михайловна... Я подожду.
Лишь меня позовите, я тотчас приду!
Я призналась и мне легче сделалось жить,
И позвольте мне Вам просто тайно служить!

#лирикаМК

Хостинг фотографий


"Я привязалась"

Я привязалась без причины к тебе, как маленький зверёныш,
Но надо истину простую всегда за правило держать:
К нам возвращаются мужчины, которых ждёшь, которых помнишь.
Которым хочешь безгранично и трепетно принадлежать.

Бывают неисповедимы пути любовного соблазна:
Примерить цепи и ошейник, самой покорно лечь под плеть –
Я даже не подозревала, что на подобное согласна,
Что я могу по доброй воле сама всё это захотеть!

Побыть в плену у Господина, рабой, прикованной в подвале –
Хороший повод поразмыслить и разобраться, наконец,
Что для прекрасной половины в оковах нет большой печали:
Стальной ошейник возвышает сильней, чем золотой венец.

Достичь сияющей вершины нельзя, не одолевши робость.
Стать королевой и богиней – совсем не значит победить.
От королевы до рабыни порою небольшая пропасть,
Не отдавая – не получишь, а взять – не значит полюбить.

Совсем не важно для зачина, в какие игры ты играешь –
Игра – не продолженье жизни, она по сути не важна.
Нас любят только те мужчины, которым ты не досаждаешь,
Которым ты необходима, и те, которым ты нужна...

*
Танука

Вот! Написалось с утра. Держите
Хостинг фотографий


"Фетишкольница"

Две фетишные школьницы идут на тренировку,
Прекрасные невольницы в резиновых обновках,
Ступают осторожными короткими шажками,
Закованные прочными, надёжными замками.

Затянуты в прозрачные одежды из резины,
Мы движемся неторопливо мимо магазинов.
И каждая витрина отражает с удивленьем
Сверкающее отсветами наше облаченье.

Нам нет ещё пятнадцати, нетронуты, невинны,
Живые инсталляции, стройны, как балерины,
Блестят от силикона и играют каждой складкой.
Две фетишных иконы, две девчонки-мармеладки!

С утра я просыпаюсь относительно свободной –
Ночная рубашонка (тоже из резины плотной),
Глухая маска на глаза, чтобы лучше высыпаться,
Ошейник, чтобы привязать, и ночью не шататься.

Но вскоре начинается в резину запаковка –
И вот уже ты скована и движешься неловко.
В сосках бубенчик зазвенит, и в попке загудело,
Бондажной упряжью ремни опутывают тело,

И напоследок – шарик в рот: молчи, моя болтушка.
Шагну за дверь, а у ворот уже стоит подружка!
«Привет!» – скажу я ей без слов, и та ответит взглядом.
Звеня цепями кандалов, мы зашагаем рядом.

От зноя не спастись никак, и в жаркую погоду
Мы топаем за шагом шаг, посасывая воду.
Так длится много-много лет, и пройденная норма,
Получше всяческих диет нам сохраняет формы.

На улицах с утра приостановлено движенье,
Чтоб не было аварий и опасных столкновений
(Пусть местные привыкли и спокойно наблюдают,
Однако же туристы не всегда соображают).

Сверкают вспышки, щёлкают затворы фотокамер,
А мы неровно дышим, замираем поддавками,
Хотя бояться нечего позора и огласки:
Скрывают наши лица две резиновые маски.

А в ранцах – два пособия, как вырасти скорее,
А в ранцах – два вибратора и смена батареек,
Две ёмкости с водою, чтобы жажды не заметить,
Две латексных накидки, если дождик или ветер,

Две газовые маски (если сразу не надели),
Два пульта управления девайсами на теле,
Два таймера, что путь наш отмечают по минутам,
Два спутник-навигатора, следящих за маршрутом…

Да, вот таков пример его, простого человека,
Мы – дети двадцать первого, причудливого века.
Поскольку дали слово, и никто из нас не волен –
Подключены и скованы, всё время под контролем.

Зачем такие строгости, вы спросите наверно?
Девчонок учат робости, а смелость – это скверно.
Мы быстро созреваем, словно овощи в теплице,
И мы не понимаем, где должны остановиться.

Но скоро, очень скоро мы отправимся на волю –
В погоню за любовью и прекрасной сладкой болью,
За глупыми мечтами, за грехами и волненьем,
За страстью и обманом, наказаньем – и прощеньем.

И пусть моя невольная учёба скоротечна,
Но «форму» свою школьную хранить я буду вечно,
И даже если вырасту (а это неизбежно),
Я в сердце новую мечту лелеять буду нежно

О том, как завершится круг, о том, как это будет,
О том, как мой Хозяин вдруг с утра меня разбудит
И скажет, перебрав моих цепей железных звенья:
«Вставай, пиши свой новый стих! Закончилось ученье!» :)

*

Танука

Разбавлю-ка я вереницу ваших замечательных стихов своими ужасными виршами :) Писались они в далекую пору. Старички наверное помнят такой чат - веревки. Лет 18 назад наверное. Тогда я вообще ничего не знал про размеры, что можно рифмовать, а что нет. Но писал :))) Тут с надрывом и просто поржать

Рабу не страшен удар кнута
Он не боится жестокой боли
Жаждет безумец испить до дна
Горькую чашу неволи
И скорая помощь ему не нужна
Как не терзался бы болью
Боль с ним разделит его Госпожа
Рану посыпав солью

Слезы горькие роняя
На песок
Плачет Ли душой страдая
Занемог
Бросила его хозяйка
Надоел
Ли как в детской книжке зайка
Не удел
И сквозь плач сей заунывный
Ничему не рад
На других домин призывный
Он бросает взгляд.