С какой целью Россия воюет в Сирии?

Андрей Илларионов в интервью "Голосу Америки": Такого рода режимы сходят со сцены в результате внешнего поражения
А.Илларионов, старший научный сотрудник исследовательского института CATO в Вашингтоне, ответил на вопросы украинской службы "Голоса Америки".

Сирийская кампания
Говоря о военной операции России в Сирии, Андрей Илларионов обратил внимание на то, что это первое в истории размещение регулярных российских войск за рубежом после распада СССР и первое в истории – на Ближнем Востоке. Так, в 60—70-е годы ХХ века в регион направлялось немало советских военных советников и специалистов, но регулярных войск СССР, нахождение которых официально признавалось бы Москвой, не было.

Эксперт подчеркнул, что своим участием в боевых действиях в Сирии "Россия оказалась вовлеченной в религиозную войну на Ближнем Востоке на стороне шиитиского лагеря против лагеря суннитов". При этом Россия находится в союзе с сирийским режимом Асада, шиитским Ираном, шиитским правительством Ирака, Хезболлой и де-факто – ИГИЛ. На другой стороне конфликта – коалиция суннитов, поддерживаемая большинством международного сообщества.

При этом, как обратил внимание Андрей Илларионов, впервые с 1962 года российские военные оказались на одном театре военных действий с американскими. После Берлинского кризиса 1961 года и Карибского кризиса 1962 года в Вашингтоне и Москве пришли к выводу о необходимости избегать размещения на одном театре военных действий военнослужащих регулярных войск обеих стран. "Впервые за последние более чем полвека это правило было сейчас нарушено, – считает Илларионов. – Особенно взрывоопасной ситуацию делает то, что до сих пор США и Россия не достигли соглашения об избежании непреднамеренных инцидентов между военными двух стран".

Ещё одной проблемой, по мнению эксперта, является то, что российская операция в Сирии производится по инициативе и под "влиянием Ирана, его военных и специальных служб, которые убедили Путина в желательности вторжения в Сирию". Это первый в современной истории страны случай, когда инициатором крупной военной операции, осуществляемой Москвой, является не российский Генштаб, а Генштаб Ирана, точнее штаб Корпуса стражей исламской революции, отметил Илларионов.

При этом, считает эксперт, эта война вряд ли будет "лёгкой прогулкой". Из получаемой информации видно, что наступление правительственных войск в Сирии идёт далеко не так, как на это надеялись в Тегеране и Москве. Неслучайно появление заявлений о том, что РФ может прекратить участие в операции, если она будет продолжаться так, как шла до сих пор. Заявление Путина о том, что "продолжение операции будет зависеть от успеха сирийской армии" означает его принципиальную готовность прекратить военные действия в Сирии. Дальнейшее, по мнению Илларионова будет зависеть, во-первых, от интенсивности сопротивления со стороны оппозиции, а, во-вторых, – от действий США.

Отношения США и России
Илларионов убежден, что для Путина важно, чтобы американское руководство признало его по значимости равным себе, однако он не может получить от Обамы того, чего добивался Коля Остенбакен от польской красавицы Инги Зайонц, а именно – взаимности. Вместо этого Обама регулярно повторяет, что Россия является лишь региональной державой, а его пресс-секретарь – что российский ВВП в 15 раз меньше американского. Это, как считает Илларионов, оскорбляет Путина больше, чем российские потери в Донбассе и в любом другом месте. Именно это оскорбление стало одной из причиной принятия Путиным плана иранского генерала Сулеймани по военному вмешательству в Сирию в качестве инструмента, могущего вынудить США хоть в чем-то начать считаться с Путиным.

Эксперт подверг критике оценку Кремлем ситуации в Сирии. С военной точки зрения в сирийской кампании имеет место переоценка собственных возможностей и недооценка возможностей противника. Похожее уже было и во время советско-финской войны, и во время чеченских войн, и во время российско-грузинской войны, и в ходе российско-украинской войны. У кремлевского руководства сложилось "неадекватное представление" о своих собственных возможностях.

При этом российский эксперт также подверг критике внешнюю политику США как "непоследовательную". По его мнению, Белый дом предпочитает "отвечать эмоционально, а не содержательно и политически". Так, Белый дом легко раздает оскорбительные комментарии в адрес Путина и России, но не "поставляет оружие Украине, не направляет Киеву более существенную финансовую помощь и не занимает принципиальную позицию по т.н. минским переговорам и восстановлению украинского суверенитета над оккупированными территориями". Отказ США от участия в дипломатической защите Украины – это и свидетельство нежелания Вашингтона выполнять свои обязательства как подписанта Будапештского меморандума и отказ США как великой державы от ответственности за поддержание международного мира. В отличие от США Германия как неядерное государство не может быть равноценным переговорщиком с такой ядерной сверхдержавой, как Россия, считает эксперт.

Цена Большой войны для России
Андрей Илларионов изложил свои подсчёты той цены, какую Россия платит за военные действия. Так, с начала 2012 года до конца текущего года на подготовку и ведение нынешней Большой войны, в которой одним из фронтов оказался украинский, будет потрачено приблизительно 144 млрд долларов. Если учитывать еще одну составляющую – отток частного капитала, то суммарная цена войны возрастает до 377 млрд долларов, или в среднем по 94 млрд долларов в год.

При этом, по мнению эксперта, даже эта цифра уступает величине потерь страны из-за "изменения сознания" десятков миллионов россиян в ходе их "идеологического зомбирования", в результате которого сопротивление политике режима оказывается парализованным.

Перспективы режима Путина
А.Илларионов не считает эффективными регулярно обсуждаемые сейчас рецепты воздействия на режим Путина – санкции, международную изоляцию или т.н. "романтический сценарий" для внутренней оппозиции. По его мнению, такие варианты не выдерживают "ответственного анализа". Ни одно из этих действий не может привести к падению жестко авторитарного, полу-тоталитарного режима. Такого рода режимы переживают санкции, эффективно нейтрализуют внутреннюю оппозицию, а нынешние лидеры Запада не собираются участвовать в реальной конфронтации с Россией.

Как считает эксперт, такого рода режимы могут уйти в историю лишь в результате внешнего военного поражения. Такого рода режимы почти неразрушимы изнутри, пока остаются непобедимы вовне. После внешнего поражения шансы на замену режима резко возрастают. Эксперт перечислил случаи из российской истории, когда внешнее поражение запускало процесс изменения внутреннего режима: поражения в войне против Речи Посполитой в Смутное время, Нарвская катастрофа в начале Северной войны, поражение в Крымской войне, поражение в русско-японской войне, поражение в Первой мировой войне, поражения в афганской и Холодной войнах. Жестко авторитарные и тоталитарные режимы, не занимающиеся внешеполитическими авантюрами, могут существовать достаточно долго, можно взглянуть на Северную Корею и Кубу, отметил Илларионов. Они отличаются от диктаторских режимов, какие уходят с исторической сцены в результате внешних авантюр (С.Милошевича, С.Хусейна).

На сегодняшний день уровень поддержки режима россиянами остается значительным, при этом оппозиция во многом маргинализирована. Подобные жестко авторитарные, полутоталитарные режимы, по словам Илларионова, опираются прежде всего на эффективно функционирующие механизмы пропаганды и террора. Пока эти машины работают исправно – вне зависимости от состояния экономики, социальной сферы, образования, здравоохранения и т.д. – режимы сохраняют высокий уровень устойчивости. Сейчас в России обе эти машины работают почти без сбоев.

Смена ннешнего российского режима вряд ли может произойти в результате экономического кризиса, роста социальной напряженности, падения цен на нефть, введеных зарубежных санкций или переворота в правящей верхушке. Замена таких режимов, если и происходит, то в результате внешнего поражения. В известной степени кремлевский режим потерпел поражения и в Грузии и Украине – с точки зрения сопоставления его изначальных целей в этих войнах и полученных результатов. Однако с точки зрения восприятия большой части российского населения это не были поражения. Формула для замены режима – внешнее поражение, сопровождаемое адекватным восприятием такого поражения и россиянами и внешним миром, – отметил в заключение Андрей Илларионов.