Трансферт стартовал!

Самое интересное, что любые попытки оценить «трансферт» по каким-то текущим телодвижениям практически бесполезны.Дело в том, что главный вопрос остается всегда одним и тем же — это вопрос о власти. Ровно в тот момент, когда новая власть утвердится, она будет переформатировать организационное и правовое пространство «под себя», не оглядываясь ни на какие предварительные договоренности и расклады. Так было всегда и так будет впредь. Поэтому все нынешние глубокомысленные рассуждения как все пройдет и будет устроено «после того как» не стоят выдохнутого при рассуждениях воздуха — новая власть всё будет делать сообразно своим собственным понятиям о прекрасном.

На текущем этапе самый важный вопрос, конечно — это даже не как, а когда начнется «острая фаза» трансферта. Проще говоря, когда прозвучит: «Я устал, я ухожу». После этого события приобретут собственную динамику, которая будет лишь косвенно зависеть от действий игроков.

Дело здесь вот в чем. Диалектика работает с противоречиями в паре «субъект-объект». Казалось бы, сегодня мы подошли к повторению того противоречия, которое наблюдали в конце девяностых, когда больной и практически недееспособный Ельцин решал вопрос со своим «трансфертом». Он был решен кооптированием во власть новой генерации, возникшей в ходе девяностых — организованной преступности, срощенной с силовыми структурами. Срощенной настолько, что уже было невозможно понять, где «подментованный бандит», а где «криминализированный мент», они по сути превратились в Двуединого из последнего романа Лукьяненко о Дозорах.

Экс-партноменклатура была вынуждена потесниться и поделиться с криминалом, причем достаточно серьезно — но сохранила если не власть, то ее остатки, а с ними — и часть перераспределенной в девяностые собственности. Молодые и голодные уголовники перераспределили в свою пользу остальное. Гарантом и арбитром сложившегося положения дел и стал Путин, как замковый камень, скрепляющий неустойчивую без него арочную конструкцию.

Сейчас история повторяется. Недееспособность Путина и без статьи в «Дейли Мейл» становится фактом, причем фактом политики и фактором аппаратным. Возникает проблема передачи власти с гарантиями хотя бы частичной сохранности собственности всем сегодняшним игрокам. В правилах игры, конечно, кто-то может быть выброшен за борот, как это произошло с Ходорковским, который не захотел делиться с бандитами, так как, видимо, полагал себя более крутым бандитом по сравнению с ними — но эта флуктуация всегда заложена в систему перехода и создания новой структуры управления.

Строго формально сейчас, как и в 99 году, достаточно найти и слегка «обкатать» преемника (причем неважно — будет ли это новый автократ или власть будет передана некому коллективному политбюро), после чего можно садиться перед телекамерами и произносить «Я устал...»

Так, но не так. Диалектически перед нами ровно то же противоречие несоответствия физических и интеллектуальных возможностей руководителя и арбитра управляемой системе. В прошлый раз оно решилось «рокировкой». Но сегодня решить это противоречие так же невозможно — изменилась среда. Более сложной системой изучения окружающего нас мира, чем диалектика, является триалектическая картина мира, в которую помимо пары «субъект-объект» вводится еще одна динамическая переменная — среда. «В одну реку нельзя войти дважды», - учит нас народная мудрость. Она означает, что даже если вы войдете в ту же реку и в том же месте, вода уже утекла, и вы будете входить в «другую» воду. Это и есть подсознательная формулировка основ триалектического мышления.

Ситуация 2020 и 1999 года отличается именно средой, необратимо изменившейся за 20 лет. И хотя противоречие старое, разрешить его старым механизмом через преемника невозможно. Условия изменились, и изменились необратимо.

Главное, что изменилось в окружающей это противоречие среде — дикая деградация страны, народа и самой управляющей верхушки. За двадцать лет производственные отношения и производительные силы деградировали как минимум до 19 века, а местами — глубоко и в еще большую архаику. Многих отраслей промышленности попросту как цельных систем уже нет, на их месте — отдельные промыслы. Экономика фрагментирована, соответственно, разрушено образование, наука и, соответственно, катастрофическая деградация управленческих кадров, структур и систем. Нынешняя карантинная истерия — очень хороший пример рухнувшего в никуда здравоохранения, которое как система перестало существовать, а потому рутинную и тривиальную вспышку заболеваемости пытаются купировать буквально в ручном режиме, причем сам процесс борьбы с вирусом тоже фрагментирован — каждый регион действует сообразно своим скукожившимся возможностям, федеральный центр самоустранился по причине того, что его кадры не тянут координацию и руководство этой борьбой — структурно система не в состоянии разрешать возникшее противоречие. Это и есть коллапс.

Преемник в таких условиях невозможен. Хотя бы потому, что в рамках аппаратной логики нужно найти человека, значительно тупее (в прямом, общепонятном смысле этого слова), чем нынешний автократ. Собственно, его самого подбирали по этому признаку. Умного и интеллектуального руководителя нынешняя камарилья просто не допустит к рулю — инстинктивно она понимает, что это станет ее концом. Ни один умный руководитель не сможет работать с теми ничтожествами, которые сегодня управляют страной. И это не эмоциональная оценка, это объективная характеристика ситуации. Нынешние просто не могут пустить к рулю того, кто их по совершенно объективным причинам будет вынужден отстранять и убирать.

Но даже если будет найден еще более тупой (я пользуюсь этим определением просто потому что оно наиболее емкое, да и какой смысл в реверансах), то удержать ситуацию с сохранением хотя бы части награбленной нынешней кликой собственности можно, только введя в реальную власть нового субъекта — как Семья ввела во власть бандитов. В окружающем аппаратном пространстве такой субъект есть — но только один. Это региональные элиты. Именно с ними, поделившись властью и собственностью, нынешняя камарилья может еще как-то продержаться короткое время, оставшееся до окончательного обрушения страны.

Проблема в том, что региональные элиты имеют принципиально иные интересы, чем сегодняшняя клика. Они вполне способны и даже готовы на переформатирование пространства страны с созданием макрорегиональных кластеров, объединенных между собой небольшим количеством координирующих структур. Проще говоря — без регионов система сыпется, но с регионами она неизбежно и очень быстро будет переформатирована в нечто совершенно иное, чем сегодня. И в этом «ином» ни Семье, ни путинским бандитам просто не будет места - «Тогда зачем вы нам?» - как спросил старшего Фрея Джейме Ланнистер. Не знаю, понимают ли это нынешние кремлевские умом или инстинктами, но регионалов они к власти допускать если и будут, то только под своим жестким контролем, что обнуляет весь смысл «дележки власти». А значит — ключевое условие трансферта — введение нового субъекта для повышения устойчивости системы — не произойдет. Преемника-то найдут. Будет ли это кто-то конкретный или будет создан коллективный орган управления — но сама система останется разбалансированной, а потому противоречие не будет устранено.

Это и есть основное отличие 2020 года от 1999. Изменилась среда, в которой существует и развивается казалось бы одно и то же противоречие. А значит — его решение повторить не получится.

Что будет в таком случае, в общем-то, понятно. Не в деталях, но в целом. Трансферт проводить так или иначе, но придется. Неважно — Паркинсон там, Альцгеймер или еще какая-нибудь скитлстрянка, но скрывать долго угасающего каудильо не получится. Смена его на кого-нибудь или что-нибудь сама по себе будет серьезным потрясением для автократии, а без разрешения базового противоречия, которое и потребовало трансферта, потрясение может войти в резонанс, разрушающий любые конструкции. В ситуации катастрофической нехватки ресурса (а он будет только падать и сокращаться, тем более, что на стремительную внутреннюю деградацию накладывается усугубляющийся внешний кризис) мы вкатимся во вторую фазу распада СССР, но уже на территории России. Несоответствие управляющего контура противоречиям в управляемой системе неизбежно приведет ее к упрощению — то есть, распаду на составные части. И тогда региональные элиты войдут во власть, но уже явочным порядком.

У путинской клептократии нет никакого решения. Она полностью исчерпала свою модель развития. Либо она проектно введет региональные элиты во власть (Путин, как мы помним, как раз в начале нулевых сделал все, чтобы отстранить регионалов от рычагов управления, но сейчас проблема возникла снова), и тогда регионы сами устранят путинскую камарилью (а заодно, кстати, и остатки Семьи). Либо регионалов будут продолжать держать на поводке, и тогда они придут к реальной власти, но стихийно. И совсем в другой стране. Точнее, странах.

Сохранение России — это, конечно, федерализация. Но в рамках федерального устройства мы получим совершенно иные элиты (хуже или лучше — вопрос, но другие точно), а нынешние уйдут в никуда. И совершенно иную страну, построенную на совсем иных принципах.

Либо все то же самое произойдет стихийно. С соответствующими стихийными потрясениями, войнами на границах создаваемых новых государств, опустыниванием ряда территорий и резким падением уровня жизни на значительной территории. Феодальная раздробленность станет новой реальностью, и все повторится снова. Потом снова нас ожидает пересборка территории (на каких-то других принципах) или ее ассимиляция с другими цивилизациями. Истории, в сущности, все равно — она оперирует только устойчивыми системами. Неустойчивые остаются на страницах учебников. https://el-murid.livejournal.com/4593580.html