Как у России закончились деньги: 2018-19 денегнет.

Начало 2016 года оказалось непростым для государства, которому его собственный правитель в интервью Bild внезапно отказал в статусе «сверхдержавы» (?!), а сограждан неоднократно назвал населением. Итак, что же ждет население?

Прежде всего, на данный момент несколько размытой остается статистическая картина 2015 года. Экспертное сообщество с большим скепсисом отнеслось к цифре сокращения ВВП на 4,0%-4,5% (или меньше), озвученной министром экономики РФ Алексеем Улюкаевым. Специалисты в области бизнеса (а не управления госсектором) утверждают, что сокращение ВВП России в 2015 году составило от 10 до 12%, а цифра Росстата — является подлогом, сформированным манипуляциями с дефлятором ВВП. Это сложная методологическая дискуссия — поэтому примем на веру 4,5%. Но заметим, что в 1991-92 годах Алексей Валентинович был ближайшим соратником Егора Гайдара, советником правительства России. Из статистики нетрудно узнать что первое пришествие во власть этого министра успехом не увенчалось. Впрочем, проблема, конечно, не так в самих «системных либералах», сколько в их ценностях и объекте культа — полном недоверии к демократии, убежденности в необходимости путинского режима для защиты итогов приватизации. Именно поэтому это сервильное крыло власти своими действиями теперь лишь усугубляет кризис, причины которого лежат далеко за пределами полномочий Минфина, МЭР или Банка России.

Дело в том, что снижение цен на нефть, санкции и «антисанкции», крах внешней торговли — это важные, но не долгосрочные причины катастрофы, начавшейся в прошлом году в экономике РФ.

идеальный штормЭто идеальный шторм — во-первых, завершен мировой цикл высоких цен на сырье, во-вторых, проявились отраслевые перекосы в российской экономике (структурный кризис), а с 2011-12 гг. нарастает системный кризис (об этом свидетельствует постоянное снижение темпов роста в 2011—2013 г. несмотря на рост цен на энергоносители).

В 2010-14 гг. экономика РФ восстанавливалась после обвала в 2009 году — его последствия были купированы одноразовым расходованием $200 млрд из резервов и ростом расходов бюджета (строго по Кейнсу и Кругману!). Но, как старые советские, так и немногочисленные постсоветские мощности оказались уже загружены. Поэтому темпы роста с 2010 года постоянно снижались:

Динамика ВВП РФ по отношению к прошлому году (в ценах 2008 г.)

2009 — «-»7,8
2010 — +4,5
2011 — +4,3
2012 — +3,4
2013 — +1,3
2014 - +0,6%
2015 «-»4,0- «-»4,5 (на январь—ноябрь, по сравнению с 1 января 2009 формально +2,3%)

Даже если верить этой статистике со всеми ее условностями, окажется, что к январю 2015 года экономика России окончательно растеряла импульс
восстановительного роста и примерно к лету вернется в начало 2009 года (осталось «растерять» примерно 2,3% номинального ВВП).

«Системность» же кризиса состоит в том, что (потеряв шанс на относительно мирный транзит на стыке 2011-12 гг.) Россия уже не может преодолеть этот кризис без масштабных политических и социальных трансформаций, радикальной смены правящего сословия (Симон Кордонский «Сословная структура постсоветской России», 2008 г.).

Не существует никаких оснований для восстановления роста без полной политической перезагрузки в России — ведь с помощью манипуляций с формулой дефлятора можно лишь имитировать «ползучий спад» или «рост в рамках погрешности». Это то самое «Околоноля», которым известный в определенных кругах Владислав Юрьевич Сурков и назвал свой роман, изданный под псевдонимом Натана Дубовицкого в 2009 году.

Однако, мелкое мошенничество в Росстате оказывается совершенно беспомощным в фокусе анализа реалий — явлений, событий и процессов, происходящих в российской экономике.

Динамика Кстати, пока вы не забыли о динамике ВВП России в 2009—2015 гг., давайте вспомним о динамике ВВП страны, еще в начале 2014 года имевшей тождественный России политический и экономический дизайн. В силу масштаба экономической системы и скорости политической логистики, а также действия внешних факторов, эта страна просто на 2-3 года раньше вошла в период распада прежней модели развития.

Это Украина (источники — wiki, частично minfin):

2009 — -14,8
2010 — +4,2
2011 — +5,2
2012 — +0,3
2013 — +0,9 (по сравнению с 1 января 2009 года формально = — 4,2%)
2014 — «-»6,8%
2015 — (за три квартала) «-» 12%

Можно уловить даже несколько закономерностей между динамикой экономического развития двух стран (что и не удивительно, в частности, за вычетом нефтяной ренты бюджетные расходы на одного человека в двух странах практически идентичны), но это другая обширная тема и касаться ее мы в этой статье не будем.

Заметим, разве что, что по объему ВВП в долларах США Украина возвращается в конец 2004 года — а это симптоматично, ведь именно с начала 2005 года качество роста украинской экономики начало «хворать», «подсаживаться» на гибкое иностранное кредитование и топорно-кейнсианские методы стимулирования.

Но, это к слову.

Вернемся в Россию.

В IV квартале 2014 года и I-II кварталах 2015 российские фирмы распродали свои складские запасы и начали заполнять их исходя из нового валютного курса, импортных цен и доступности кредита. Цены выросли, спрос упал (10% в 2014, 13% в 2015, ближайший аналог — 1999 год) ассортимент сократился, начался рост долгов и ликвидация рабочих мест.

При этом у 4/5 населения РФ отсутствуют какие-либо сбережения.

Только в одном 2015 году для 80 процентов россиян потребительские цены выросли минимум на 40% (впервые с 1998 года) при падении реальных зарплат на 25-35%.

По расчетам бизнеса, реальный прожиточный минимум 2015 года после девальвации декабря 2014 года — 22,000 руб, при фиксируемой Росстатом в средней зарплате в 33,240 руб.
Ничего странного не замечаете?

Ничего странного не замечаете?
Средняя зарплата всего на треть выше реального прожиточного минимума. Учитывая, что формально теневая составляющая российской экономики — небольшая, это означает, что Россия — очень бедная страна. Либо была — либо стала такой за последние два года. И это подтверждает статистика.

Среднедушевые доходы 72-75 млн граждан России — ниже 20,000 руб. А это половина населения. Еще четверть -- пока справляется с ценами на продовольствие и коммунальные услуги, и еще четверть — способна покупать одежду, бытовую технику и выезжать на отдых. Это и есть те 20-25%, которые в принципе ранее приносили доходы туристической индустрии.

Но все эти цифры пока не учитывают нового падения цен на нефть, новой девальвации рубля и девятого за два года секвестра бюджета (или второго секвестра нового федерального бюджета на 2015 год, или первого за 2016, как будет угодно) — Москве вновь необходимо сократить расходную часть как минимум на 10%.

Но дальнейший распад экономики продолжает проявляться в таких сигналах нового и прошлого года:

ПЕРМЬ: Многомесячные долги по зарплате в системе МЧС
САМАРА: Упала посещаемость школ — у родителей нет денег на школьное питание
ИРКУТСКАЯ ОБЛАСТЬ: Разорены коммунальные и строительные предприятия — имущество арестовано, рабочие уволены
ЗАБАЙКАЛЬСКИЙ КРАЙ: Многомесячные долги по зарплате перед учителями
ТОЛЬЯТТИ: АВТОВАЗ сокращает 6,000 рабочих
ВНЕВЕДОМСТВЕННАЯ ОХРАНА: Сокращение — 40,000 сотрудников
МВД: Сокращение — 100,000 сотрудников
ЗДРАВООХРАНЕНИЕ: За 2015 год в России закрыта одна треть больниц и поликлиник
МИНФИН: Сокращение — 12% сотрудников по всей стране
НАРКОКОНТРОЛЬ: 5,500 (на 2016-19 гг.)

Можно перечислять и далее — впрочем, это лишнее. Увольнения и underemployment в таких масштабах называются «гуманитарной катастрофой».

Тем не менее, россияне — народ терпеливый, да и у старших поколений есть некоторый полезный опыт — кто завербуется в армию, а кто — в уличную банду. Тот же этап в своем развитии проходят еще две типологически близкие к современной России страны — Венесуэла и Нигерия.

Но как быть с внешними обязательствами России — сможет ли она избежать банкротства в 2016 году? Этот вопрос, как правило, пытаются с помощью демагогических приемов запутать говорящие головы российского истеблишмента.
Давайте разберемся с помощью цифр.

с помощью цифрИтак, общий внешний долг РФ на 1 октября 2015 года составил $538,2 млрд.

Подчеркнем, что практически вся корпоративная задолженность защищена разного рода правительственными гарантиями, поэтому суверенный долг в $32 млрд в данном случае не играет никакой роли. В 2008-9 годах Москве пришлось израсходовать $200 млрд на рефинансирование банков. Тот же суверенный долг Украины тоже всегда был невелик. Поэтому здесь бессмысленно проводить разницу — в большинстве случаев именно государству в развивающихся (увы, не только) странах приходится в итоге оплачивать счета системных банков и других предприятий, не сумевших оценить риски или вовремя остановиться — таков один из естественных (или не очень) дефектов рынка.

В свою очередь, международные резервы Банка России (которые, внимание, включают, согласно официальной информации — обе части бывшего Стабфонда) на 25 декабря 2015 года составили $370, 2 млрд.

Однако, что мы должны сделать с этим показателем?

Во-первых, отнять от него суммы, которые предположительно находятся в Резервном фонде и Фонде национального благосостояния, поскольку распоряжаться ими при некоторых критических обстоятельствах (таких, как необходимость интервенций) Банк России все равно не способен.

Поскольку эти фонды не хранятся в золоте или искусственной валюте МВФ, то мы избавимся от них прямо сейчас. По состоянию на 1 декабря 2015 года в СДР и золоте Банк России держал (немного округляя) $7,81 млрд и $47,68 млрд соответственно. Допуская, что серьезных структурных изменений в декабре не произошло (резервы в целом увеличились на $5,5 млрд — но, вероятно, не за счет каких-то действий самого регулятора), мы находимся перед цифрой в $314,7 млрд.

Во-вторых, помня о заявлениях главы Минфина РФ А. Силуанова о том, что в 2015 году правительство — будучи отрезанным от международного рынка капитала и столкнувшись с постоянным снижением экспортной выручки — вынуждено было расходовать в бюджетных и иных целях Резервный Фонд (а в 2016 году, при сохранении нынешней ситуации израсходует его полностью) — посмотрим на состояние обоих этих фондов.

С 1 декабря 2014 по 1 декабря 2015 Резервный Фонд РФ в долларах сократился на 33.3% и теперь составляет $59,35 млрд.

Фонд национального благосостояния чувствует себя получше — между 1 декабря 2014 и 1 декабря 2015 года он сократился на 9,7% и составляет $72,22.

Здесь следует, однако, уточнить, что процедура расходования средств из ФНБ намеренно затруднена и ее ежегодно с огромным напряжением расписывают наиболее влиятельные государственные корпорации и системные банки РФ.

Однако, вернемся к нашему вопросу.

От общего значения резервов в $314,7 млрд мы отнимаем — ведь мы знаем, что Резервный фонд расходуется на поддержку бюджета, а ФНБ — на финансирование кредитных программ госкорпораций и потребности системных банков — объем этих двух фондов и получаем сумму в $183,13 млрд.

Что же нам делать с этой суммой, с чем ее сравнить, кроме валового внешнего долга (от него она составляет всего 34%)?

Существует несколько критериев оценки, но сначала спросим — а откуда Россия вообще берет валюту?

Ведь идет второй полноценный год изоляции этой страны от рынков капитала.

Логично в таком случае посмотреть на платежный баланс, внешнюю торговлю и инвестиции (как приток, так и отток).

Росстат обладает такими данными за январь—октябрь 2015 года.

Итак, экспорт из России (снизившись к январю-октябрю 2014 года на 31,8%) составил $288 млрд 722 млн.

Импорт важнейших товаров в Россию (снизившись к январю-октябрю 2014 года на 38,1%) составил составил $150 млрд 381 млн.

Соответственно, сальдо торгового баланса за январь—сентябрь оставалось положительным -- $126,3 млрд (правда, сократившись по сравнению с прошлым периодом на 32,24%).

При этом 71,4% экспорта из России за этот период — это нефть, газ и нефтепродукты, небольшая часть замаскирована под «продукцию химической
промышленности».

Сами по себе, эти цифры, конечно, означают тяжелую деградацию во внешней торговле РФ, но нас интересует несколько другое.

Так, в 2013—2014 году критической отметкой для оценки резервов считался объем покрытия ими месячного импорта в $37,7 млрд на протяжении 12 месяцев.

Поэтому, на конец октября 2015 года, делая понятную проекцию на ноябрь 2015—январь 2016, резервы на протяжении декабря 2015—декабря 2016 должны покрывать сумму критического импорта («важнейших товаров») на сумму $200 млрд 508 млн.

Таких средств в распоряжении Банка России на сегодняшний день не имеется.

Дефицит составляет $17 млрд 317 млн.

Впрочем, поскольку можно ожидать дальнейшего сокращения импорта и теми же темпами, то Центробанк в принципе может вписаться в эту сумму, израсходовав практически все резервы — в таком случае, к 1 декабря в Банке России останется всего $59 млрд.

к 1 декабря в Банке России останется всего $59 млрдОднако, в любом случае, мы должны рассматривать ситуацию в динамике.

Так, к примеру, куда в 2015 году было израсходовано $126,3 млрд из положительного сальдо торгового баланса?

Прежде всего, по данным Банка России в январе-октябре 2015 года из России было выведено $50,2 млрд (прогноз по году $70 млрд), за этот период Россия также выплатила $65 млрд валового внешнего долга.

Как видите, мы уже нашли $115,2 млрд!

Но пусть это даже ирония, скорее всего, это все же «разные» деньги.

Что с прямыми иностранными инвестициями? Все очень сложно — по этому показателю Россия практически «догнала» Украину, на которую напала, и которую частично разрушила и разграбила. За первое полугодие — аж $2,81 млрд (сокращение на 46% по сравнению с 2014 годом!). В одном только Петербурге — спад на 11% за тот же период.

Так что инвестиций нет и не предвидится — только бюджет.

Получилось, что не совсем ирония — средства, поступившие в Россию как результат позитивного сальдо торгового баланса за январь—октябрь 2015 года были, по сути израсходованы на:

— выплаты по внешнему (государственному и корпоративному долгу)
— выведены из страны
— не слишком удачные попытки поддержать курс рубля и смягчить сокращение объемов внебюджетных фондов

Впрочем, пункты 1 и 3 могут пересекаться, так что здесь не все ясно — правда, прибыль основных экспортеров, а это государственные корпорации, частью
направляется в бюджет, частью выводится из страны посредством разнообразных схем, так что эта интерпретация распределения средств профицита точно также может быть близка к истине.

А других источников обеспечения критического импорта, гарантирования выплат по задолженностям — разве что доходы по ценным бумагам — у Банка России нет.

Так, в 2015 году он заработал примерно $6 млрд, большая часть которых ушла в бюджет.

Но в 2016 году российским банкам и компаниям придется выплатить $85,2 млрд по внешним обязательствам.

Как видно из вышесказанного, без разрушительных последствий Россия на это практически не способна.

Но — ведь это страна героев. Так что все равно — посчитаем.

1. Текущие международные резервы Банка России в иностранной валюте способны обеспечить лишь 91,3% критического импорта при условии его сохранения на нынешнем уровне в 2016 году.

а) однако, при сокращении импорта в 2016 году темпами 2015 года (до $124,1 млрд) Банку России не хватит средств для одновременного обеспечения выплат по внешним обязательствам банков и компаний (85,2 млрд) и обеспечения 12 месяцев критического импорта (+$124,1 млрд), или $209,31 млрд.

Дефицит -- $26,18 млрд.

б) тем не менее, позитивное сальдо торгового баланса в следующем году при сохранении тенденции прошлого года (скорее всего, она усугубится, но пусть так) составит $85,5.

Если все эти средства попадут в Банк России или Минфин, то Москва сможет «впритык» расплатиться по обязательствам и обеспечить критический импорт (у Центробанка даже остается $59,3 млрд, плюс его прибыль— представим, что она останется такой же, как в 2015 году, и ее не отнимет бюджет, тогда в остатке $65 млрд!)

Однако, увы. Карета уже превратилась в тыкву и даже Катрин Лагард не может привезти Эльвире Набиуллиной золотую туфельку. И вот почему.

Во-первых, смотрим на показатель накопленных Россией иностранных инвестиций в 2013 году. Он составляет $170,2 млрд. В 2014 году чистый отток капитала из России по оценке ЦБ составил более $150 млрд. В 2015 году, согласно прогнозу Банка России — чистый отток капитала составил $52,5 млрд, прогноз по году — $70 млрд.
Ничего странного не замечаете с этими цифрами?

Ничего странного не замечаете с этими цифрами?За полтора года из России было выведено на 18,9% больше средств, чем на пике привлечения страной инвестиций!

А это значит, что российский и международный бизнес с разной формой и структурой собственности максимально быстро выводит собственные средства, продавая любые свои активы, вероятно, по любой цене (с этим коррелирует бешеная распродажа элитной и средней недвижимости в Подмосковье).

Это также означает, что в наступившем году экспортеры постараются вывести всю заработанную валюту, не продавая ее на рынке (разве что Банк России введет очень жесткое регулирование по максимальной обязательной продаже валютной выручки). То есть, эти потенциальные $85,5 млрд профицита внешней торговли еще надо будет суметь взять, и не факт, что получится.

Если получится плохо — дефолт. Внешние рынки — закрыты.

Во-вторых, очень многое зависит от цен на нефть — ведь, немного огрубляя, при двух третях экспорта, сформированных нефтью, нефтепродуктами и газом, вполне можно предположить, что (средняя годовая цена здесь не совсем работает — нефть разная, освоение разное, логистика разная) в 2016 году, при сохранении цен на нефть в диапазоне $25-45 за баррель, профицит внешней торговли РФ может составить всего $55 млрд.

А это значит, что от нынешних резервов ЦБ (при нынешней цене на нефть и, а также средств от позитивного сальдо торгового баланса (которые, напомним, еще надо взять), собственных доходов ЦБ (закроем глаза на то, что как правило, они уходят в бюджет) к 1 декабря останутся $34,5 млрд (на 3,5 месяца критического импорта в 2017 году). Это только — нефть и нефтепродукты.

А происходящее на наших глазах банкротство ОАО «Газпром»? А ведь еще 3 года назад «Газпром» (без «Газпромнефти») только прямо приносил в казну $45,8 млрд. Но в прошлом году убытки «Газпрома» (без кратного падения экспорта и продаж — только инвестиции в проекты) составили (по среднему курсу рубля к доллару в 2008—2015) $21,77 млрд. А в прошлом году и «Газпромнефть» попросила средства в ФНБ — примерно $3 млрд — ведь внешнее финансирование закрыто.

Как видим, мы (в роли ЦБ РФ) оказались на грани в $9,73 — $12,73 млрд (а это примерно месяц обеспечения критического импорта).

Так что же, крышка в январе 2017 года?

Нет, поскольку даже это — очень оптимистический сценарий. В 2015 году Банк России израсходовал сэкономленные на отмене индексации зарплат бюджетников около 700 млрд рублей (по летнему курсу — около $14 млрд) на стимулирование потребления — снижение ставок по ипотеке, приобретению автомобилей, сельхозтехники.

Эти деньги ушли в воду — кризис ведь не просто цикличный или структурный, но и системный, и его причины — институциональные. Это как мертвому припарки.

Теперь смотрим что происходит с политикой Банка России на рубеже 2015—2016 гг. — через Агентство страхования вкладов он докапитализирует (в форме облигаций федерального займа) 31 банк, из них 25 уже получили средства в размере 802 млрд 685 млн рублей, по текущему курсу — $10,4 млрд.

И тогда мы находимся в ситуации то ли «остатка» в $2,33 млрд (меньше, чем прямые иностранные инвестиции в РФ в первой половине 2015 года), то ли «кассового разрыва» в $670 млн (меньше, чем бюджет оккупированного Крыма в части «доходов»).

Таким образом, Москва не зря возлагает все надежды на смягчение санкций или рост цен на нефть. Ведь в противном случае РФ окажется полным банкротом к декабрю 2016 года. И даже дешевая приватизация активов и акций «Роснефти» китайским бизнесом — вряд ли сможет серьезно исправить ситуацию. Разве что поможет дотянуть до марта 2017 года.

Ах, да — внебюджетные фонды, кремлевские оптимисты все еще возлагают на них надежду. Но, это означает, что они плохо слушали и читали. Оставшиеся две трети Резервного Фонда уходят в нынешний бюджет. Что касается ФНБ, то согласно решениям октября 2014 года — до середины-конца текущего года (с учетом года прошлого) на корпоративные инфраструктурные проекты из него должен быть израсходован 1 триллион 740 млрд рублей. То есть, в лучшем случае в этом фонде к декабрю 2016 года останется $42 млрд, но...ведь и ФНБ претендует на средства из профицита торгового баланса, потому что откуда же еще ему брать деньги? Из Пенсионного Фонда?

Поэтому министр финансов РФ Антон Германович Силуанов с мукою на лице и пытается как-то сократить расходы бюджета на 700 млрд рублей за счет бюджетников ($9 млрд по текущему курсу), поскольку если срезать на 10% от всей суммы расходов, то это 1,62 трлн (или $21 млрд). Ведь бюджет сверстан на основе предположения о том, что баррель Urals в порту Роттердама будет стоить не менее $50 (а он 12-13 января стоит уже $28) и курсе в 63,3 рубля за $1 (а на 13 января он выглядит как 75,95).

Получается, что только что начавший работать бюджет отягощен не запланированным дефицитом в 2,361 млрд рублей (к доходам 17,2%, к общей сумме бюджета 7,91%, 3% ВВП), а совершенно другим дефицитом. Это как с позитивным сальдо торгового баланса, рассмотренным несколько выше. Ведь нефтегазовый сектор это 52% доходов бюджета РФ в 2015 году. А значит, только с нынешней ценой расходы надо резать как минимум на 20%. Но ведь во второй части этой работы мы уже показали как быстро распадается социальная сфера после секвестров 2014 и 2015 годов — при этом объективных новых источников доходов бюджета нет и не предвидится.

Конечно, безвыходных положений не бывает — при сохранении нынешних цен на нефть и режима санкций России придется выбирать из пяти вариантов:

— сокращение расходов, с запасом, на 30% на протяжении текущего года, что приведет к хаосу, и, скорее всего, распаду страны.

— наращивание доходов на те же 30% (это $53,5 млрд по нынешнему курсу), а это кратное повышение тарифов, пошлин, акцизов, налогов, опустошение текущих счетов крупнейших предприятий — в итоге сокращение ВВП к концу года на двойную процентную цифру, последствия примерно те же

— официальная девальвация рубля путем эмиссии до 100 рублей за $1 уже в январе-феврале, что оттянет хаос и распад федерации примерно на год, но и ныне вялотекущий банковский кризис ускорится, распад финансовой системы неизбежен
— превентивное объявление дефолта, либо дефолт в декабре 2016-январе 2017, реалистическая перспектива которого продемонстрирована выше.

— наконец, это максимально быстрое выполнение Минских соглашений, возвращение Украине Крыма, демократизация политической системы, поднятие шлагбаума перед глобальным рынком капитала и системой международной торговли.

Вряд ли кто-то в январе 2016 года возлагает серьезные надежды на пятый вариант — но и истинный потенциал «плана Анаконда» тоже нарастает лишь со временем.