Как у России закончились деньги: 2017-18 денегнет.

Болезнь
В 2012 году экономика окончательно ликвидировала последствия кризиса 2008/2009 годов по ВВП, а падения реальных доходов населения в тот кризис не было вообще. Так что можно сказать, что с новым сроком президента Владимира Путина началась новая жизнь, «с чистого листа».

И в 2012–2013 годах экономика продолжила свой рост, хотя и все замедляющимися темпами. В 2014 году она остановилась. В начале 2015‑го резко упала (цены на нефть, санкции, внутренние причины) – на 2,6% за I квартал – и долгих 2 года оставалась «на дне». Только в 2017 году начался рост, но, увы, медленный и весьма неустойчивый.

Всплеск ВВП во II квартале 2017‑го наполовину объясняется ростом запасов, которые впоследствии не были выкуплены конечными потребителями, а так и остались на складах. Что и дало сбой в дальнейшем росте ВВП в конце лета–осенью: ведь зачем производить, если склады и так забиты? Другая часть роста 2017 года основана на завышенных расчетах инвестиций и строительства (ошибки расчетов уже «почти признаны» самим Росстатом, впрочем, с пересчетами он не спешит). По существу, и в 2017 году экономика продолжила «лежать на дне».

Экономические итоги 2012–2017 годов
ВВП сегодня фактически находится на уровне 2012 года. С максимумов 2014‑го он откатился вниз и сейчас все еще отстает от них на 2,5%.
Цены за 6 лет выросли в 1,5 раза (54,1%).
Реальные располагаемые доходы населения за последние 4 года упали почти на 11%, в 2017 году они откатились на 7 лет назад – на уровень 2010 года.
Курс рубля упал почти вдвое – с 30 до 59 за доллар. Последние 2 года он активно укрепляется.
В последние 6 лет страна вернулась в состояние государственной экономики (с преобладающей долей госсектора).
Милитаризация: доля военных расходов в бюджете выросла с 13,9% федерального бюджета в 2011 году до 23% в 2016-м. Понятно, что на остальные расходы «денег нет».
Премьер-министр Медведев говорит о 2% роста ВВП, хотя даже Мин-экономразвития признало остановку роста в сентябре–октябре и оценило октябрьский рост всего в 1% (к октябрю 2016‑го). Что после 2,5% весной выглядит совсем неважно.

Все это похоже на «раздувание щек». Всплеск отчасти из-за приписок, а отчасти из-за того, что промышленность наконец поверила заверениям правительства о выходе из кризиса (и напрасно), – этот всплеск оказался фальстартом, маленьким «пузырем» на пару кварталов, который уже «лопнул».

В 2014 году впервые в XXI веке (и впервые после кризиса 1998 года) реальные располагаемые доходы населения упали. И с тех пор падают безостановочно вот уже 4 года – всего почти на 11%.

Можно гордиться тем, что инфляция сократилась до рекордных 2,5% годовых, но лучше было бы гордиться тем, что доходы людей растут быстрее инфляции… К сожалению, это взаимосвязано – именно падение доходов людей и стало ключевой причиной снижения роста цен. И власти не хотят предпринимать никаких «сильных» мер для роста доходов, потому что это сразу поставит «крест» на ключевом их достижении за последние 6 лет – рекордно низкой инфляции.

Денег у людей нет – значит, они могут покупать все меньше. Откуда же тогда экономический рост? Власть нашла устраивающий ее выход из ситуации – государственный спрос. Прежде всего военный. Ну и чтобы бюджетные деньги оставались под контролем – национализация, постановка под контроль госчиновников предприятий, которые зарабатывают деньги – от нефтянки до военно-промышленного комплекса.

В результате расходы на человеческий капитал (и часть других социальных расходов) в бюджете существенно уменьшились, а расходы на силовой блок увеличились. А экономика превратилась в государственную – именно за 6 прошедших лет, по мнению Федеральной антимонопольной службы РФ, доля госкомпаний и государства в производимом ВВП превысила половину и достигла 70%. Как будто и не было приватизации и рыночных реформ (за которые пришлось так дорого заплатить), а у власти находятся откровенные коммунисты…

Доктора
Но дальше наращивать госсектор уже некуда, а увеличивать долю военных расходов невозможно. Как разогнать экономический рост, не порушив при этом сложившейся системы контроля чиновников за экономикой? Как увеличить доходы населения, не увеличив при этом инфляцию?

Ответов на эти вопросы власть не знает. Пару вариантов таких ответов подготовили экономисты.

Алексей Кудрин сосредоточился на необходимых структурных реформах (иногда излишне жестких по отношению к населению), а Борис Титов и «Столыпинский клуб» – на стимулирующей макроэкономической политике. Они по поручению Владимира Путина подготовили и представили ему свои предложения. Продолжают работать над их совершенствованием до сих пор. Но…

Структурные реформы не устраивают власти, потому что рушат сложившуюся систему госконтроля над экономикой, а макроэкономическое стимулирование роста – это риск потери рекордно низкой инфляции.

Да и, честно сказать, предложения групп экономистов, стоящих за Кудриным и Титовым, не кажутся оптимальными по трем причинам.

Во‑первых, они по-прежнему не видят в росте потребительского спроса драйвера роста всей экономики и концентрируются на чем угодно, но только не на ускоренном росте реальных доходов населения.

Во‑вторых, они уделяют мало внимания увеличению частных инвестиций, доли частного сектора, приватизации, обеспечению роста реальной конкуренции в экономике и делают упор только на государственное стимулирование, государственные учреждения и меры.

В‑третьих, они зачастую боятся трогать «священные коровы» политики – вопрос снятия с России международных санкций, пробуждения «инициативы снизу», предполагающей расширение демократии, сокращение репрессий, обеспечение независимости СМИ, честных выборов и т. д.

В результате меры, предлагаемые экономистами, остаются ограниченными, но даже в таком виде не устраивают власти. В принятом только что трехлетнем бюджете нет и следа их влияния.

Как нет и решения поставленной недавно самим Владимиром Путиным задачи – выхода на темпы роста ВВП не ниже среднемировых. Путин уже подписался под трехлетним бюджетом, который не оставляет никаких надежд на это.

Рецепт
А ведь все ответы лежат на поверхности – в нашей собственной недавней истории. Россия имела свой период «экономического чуда» в 2000–2007 годах с темпами роста ВВП около 8% в год. Начав XXI век в состоянии «экономического чуда», Россия не смогла его продолжить, как Китай – на протяжении 30 с лишним лет. Наш период ограничился 8 годами, и с тех пор вот уже 10 лет экономика топчется на месте – то чуть отрастая, то вновь впадая в кризис. И, наконец, в последние 3 года пребывая в стагнации (околонулевой рост) без каких-либо перспектив выхода из нее.

Сегодняшнее состояние экономики можно описать 6 парадоксами:
1. Власти говорят об экономическом росте, но реальные доходы населения падают.
2. Реальные доходы падают, но потребление населения растет (в долг).
3. Потребление населения растет, но инфляция падает.
4. Инфляция падает, хотя мировые цены на нефть растут.
5. Цены на нефть растут, но у бюджета для людей по-прежнему «денег нет».
6. Денег у людей нет, но они по-прежнему голосуют «за».
Но почему бы не повторить «экономическое чудо»? Что мы имели в экономике начала нулевых такого, чего нет в экономике конца десятых годов?

Вот 6 шагов для экономического роста:

1. Частная экономика, из которой «ушло» государство. В конце 90‑х доля госэкономики в ВВП не превышала четверти, сейчас она выросла втрое и «сожрала» частный сектор. Нам вновь нужны реформы собственности, начиная с широкой приватизации, демонополизации и дерегулирования.

2. Демократические свободы населения. Пусть люди отстаивают свои права, даже бастуют и митингуют – это их право. Пусть губернаторов выбирают. Пусть регионы и муниципалитеты имеют собственную финансовую базу, достаточную для осуществления собственных расходов, а не сидят «нахлебниками» на федеральном бюджете. Пусть выборы будут честными (хотя сказать такое про выборы 90‑х годов тоже можно было с большой натяжкой!), а СМИ – зависимыми не от государства, а от растущего рекламного рынка и широкого круга частных инвесторов.

3. Стимулирующая макроэкономическая политика. В нулевые мы имели выдающийся рост ВВП на фоне дву-значной (10–20% в год) инфляции. Сейчас – стагнацию при рекордно низкой инфляции. Первая ситуация выглядит гораздо более предпочтительной. Не стоит считать низкую инфляцию обязательным условием роста. Более того, любой рост означает «разогрев» экономики и ведет к повышению инфляции, это естественный ход событий. Конечно, рост цен надо контролировать в разумных пределах, но стоит избавиться от представления о том, что чем она ниже, тем лучше. Не лучше. Самая низкая инфляция – на кладбище: покойникам ничего не надо.

Макростимулирование включает в себя известную триаду: бюджетный дефицит (вполне можно увеличить его до 5–7% ВВП на ближайшие 5 лет), отрицательную реальную процентную ставку (сегодня она положительна и превышает 5% – это очень высоко), слабый рубль (для экономики полезно было бы вернуться к уровням минимум 80–90 за доллар).
В начале нулевых мы как раз и имели слабый рубль и отрицательную ставку. А для бюджетного финансирования заменой дефициту стал рост нефтяных цен.

4. Демилитаризация экономики. Стоит вернуться к доле военных расходов в бюджете на уровне нулевых годов. Это дало бы более 1 трлн рублей в год для роста других расходов.

5. Снятие внешней изоляции страны и включение в общемировые тренды и цепочки добавленной стоимости. В том числе в части новой экономики – «зеленая» энергетика, компьютеры и телекоммуникации, роботизация, космос и т. д. Это иллюзия, что цифровую экономику можно построить «в одной отдельно взятой стране»

(как когда-то строили социализм). Мир становится глобальным, и без участия в глобальной конкуренции никаких достижений Россия показать не сможет.

6. И, конечно, надо прекратить тотальное воровство из госбюджета и госкомпаний. Это триллионы рублей экономии ежегодно. Основное средство для этого – уход государства от непосредственного управления предприятиями и их приватизация. Усиление работы силовых структур, но чтобы не «кошмарить» бизнес, а реально бороться с коррупцией. Ликвидация зависимости судей от исполнительной власти и силовых органов. Ратификация и выполнение ст. 20 Конвенции ООН против коррупции и т. д.