Цена на нефть

ТЕГЕРАН, 17 фев — РИА Новости. Иран согласился заморозить добычу нефти, сообщил агентству Sputnik источник, близкий к переговорам министров нефти Венесуэлы, Ирана, Ирака и Катара, прошедшим в Тегеране.

Россия, Саудовская Аравия, Катар и Венесуэла во вторник договорились сохранить добычу нефти в среднем в 2016 году на уровне января, если другие производители присоединятся к такой инициативе. Позднее министр нефти Венесуэлы сообщил, что решение о заморозке поддержали Эквадор, Алжир, Нигерия и Оман. Присоединиться согласен также Кувейт, передало агентство Блумберг.

"Иран согласился с предложением. Министры представили решение со встречи в Дохе, Иран его поприветствовал", — заявил источник.

Изначально планировалось провести трехстороннее заседание с участием министра нефти Ирана Биджана Зангане и его коллег из Ирака и Венесуэлы, однако глава министерства нефти и промышленности Катара Мухаммад ас-Саде также пожелал принять участие во встрече.

"Вчера была проведена встреча между министрами нефти Ирака, Ирана, Катара и Венесуэлы. Мы приветствовали также участие российского министра во встрече в Дохе. Министр нефти Ирака подтвердил, что консультации и встречи между членами ОПЕК и другими производителями продолжаются и нацелены на то, чтобы прийти к чему-то, что поддержит цены на нефть на мировых рынках", — сказал Джихад.

Отвечая на вопрос, была ли достигнута какая-то договоренность по итогам встречи, собеседник агентства сказал: "Они подтвердили только, что переговоры продолжаются, и значит, нужно прийти к соглашению, которое будет в интересах всех и поддержит цены на нефть".

Говоря о возможности сокращения производства нефти в Ираке, представитель министерства нефти Ирака сказал: "Это зависит от того, какие решения или соглашения примут страны ОПЕК и другие производители. Соглашение, к которому пришли четыре страны в Дохе предлагает заморозить уровни производства, и Ирак поддерживает любое решение, которое поддержит цены на нефть и поднимет их на мировых рынках".

"К настоящему моменту стороны принципиально договорились, что нужно прийти к решению в интересах производителей в целом, как внутри ОПЕК, так и за ее пределами. Переговоры и консультации продолжаются для того, чтобы прийти к общему решению", — добавил он.

Министры нефти Ирана, Ирака, Венесуэлы и Катара встречались 17 февраля в Тегеране. Планировалось обсудить ситуацию на нефтяном рынке и предложение о заморозке добычи нефти на уровне января, выдвинутое по результатам встречи РФ и представителей стран, входящих в ОПЕК, в Дохе. Перед этим, 16 февраля, по итогам встречи в Дохе между министром энергетики РФ Александром Новаком и представителями Саудовской Аравии, Венесуэлы и Катара была достигнута договоренность о готовности сохранить добычу нефти в среднем в 2016 году на уровне января текущего года, если другие производители присоединятся к такой инициативе.

Во вторник по итогам встречи в Дохе между министром энергетики РФ Александром Новаком и представителями Саудовской Аравии, Венесуэлы и Катара была достигнута договоренность о готовности сохранить добычу нефти в среднем в 2016 году на уровне января текущего года, если другие производители присоединятся к такой инициативе.

"Понижение цен с аномально высокого уровня до адекватного дает компаниям возможность адаптироваться к новым условиям и повысить эффективность, чтобы обеспечить рентабельность при цене 40-50 долларов за баррель", — отметил глава международной консалтинговой компании Qamar Energy Робен Миллз.

Он напомнил, что в прошлые периоды низких цен на нефть компании находили новые способы работы и эффективно развивались. В частности, в один из таких периодов в конце 90-х-начале 2000-х годов были разработаны многие глубоководные месторождения в различных странах.
Мнение о новых возможностях для энергетических компаний в период низких цен на нефть поддерживает и вице-президент компании Shell Global Solutions Сулейман Озмен. "Цена на нефть вернулась на нормальный уровень, нет оснований для паники, рыночные условия требуют адаптации. Российские нефтяные компании должны пересмотреть собственные подходы", — сказал Озмен.

Представитель нефтесервисной компании AXENS Фабьен Ланди считает, что понижение цен на нефть дает возможность компаниям "внедрять новые технологии и повышать рентабельность текущих активов вместо того, чтобы браться за новые проекты". "Это шанс переосмыслить и оценить эффективность начатых проектов", — заключил он.

"Мы понимаем позицию Ирана, который только вышел из режима санкций. Сегодня неувеличение объемов добычи иранской нефти вроде как не совсем справедливо к данной стране. Поэтому эту ситуацию мы будем обсуждать",- сказал министр в эфире телеканала "Россия 24".

Накануне представители Ирана действительно отказались от предложений ОПЕК зафиксировать объем добычи нефти на уровне января, что должно в свою очередь привести к росту стоимости барреля на мировом рынке. Основная причина отказа - неравные позиции добывающих стран: говорить о "заморозке" можно только тогда, когда многие их участников соглашения (в первую очередь, Саудовская Аравия) снизят добычу, а Иран, напротив, выйдет на досанкционный уровень.

Санкции с Ирана были снять 17 января этого года. С тех пор страна пытается восстановить и увеличить объемы добычи нефти. В конце января запасы Ирана составляли 40 миллионов баррелей. Эксперты отмечают, что возобновление поставок из Ирана будет иметь большое влияние на мировой рынок нефти.

Как отмечает организация, в 2014 и в 2015 годах добыча нефти превышала спрос на 0,9 и 2 миллиона баррелей в день соответственно. В 2016 году, по прогнозу МЭА, этот разрыв сохранится и составит 1,1 миллиона баррелей в день. Выравнивание данного показателя ожидается лишь в 2017 году.

"Рискуя испытать судьбу, мы должны сказать, что сегодня условия нефтяного рынка не подразумевают резкого роста цен в ближайшем будущем – если только не произойдет геополитического события особой важности", — заявляется в документе.

Согласно МЭА, мировой спрос на нефть, который в 2015 году составлял 94,4 миллиона баррелей в день, превысит психологически значимый рубеж в 100 миллионов баррелей в период между 2019 и 2020 годом.

Стремительный обвал мировых цен на нефть начался в 2014 году. Еще летом 2014 года баррель Brent стоил 115 долларов, в январе 2016 года цена колебалась на уровне чуть выше 30 долларов. Главным фактором, оказывающим давление на нефтяные котировки, называют превышение предложения над спросом.

29.02.2016. Цены на нефть продолжают свое движение наверх, однако закрепиться выше локальных максимумов пока не удалось, и текущий рост все еще выглядит неустойчиво.

Утром понедельника котировки смеси Brent торгуются на отметке $35,68, прибавляя к закрытию пятницы около 1,5%. В целом, учитывая постепенное сокращение добычи в США и ряд других факторов, текущий рост выглядит более-менее логично. Проблема заключается в том, что ситуация на рынке меняется очень быстро: на прошлой неделе, например, в большинстве случаев изменение цен за одну торговую сессию превышало 4%.

То есть утром мы видим одну картину, а уже вечером совершенно другую. Вообще, предсказание будущих цен на нефть всегда считалось занятием неблагодарным, и вряд ли что-то изменилось.

Можно вспомнить массу примеров, когда даже, казалось бы, авторитетные эксперты давали крайне неточные прогнозы. Так, в сентябре 2014 г. глава "Роснефти" Игорь Сечин заявил: "Ниже $90 за баррель цена на нефть не упадет. Это связано с рядом факторов. Но и $90 - хорошая цена: она позволяет работать".

Или, например, в 2008 г. эксперты банка Goldman Sachs уверяли, что "черное золото" будет стоить $200 за баррель, после чего цена опустилась до $30.

Так или иначе, попытаемся проанализировать текущую ситуацию. Как видно из графика, цены находятся в достаточно широком восходящем тренде, и в пятницу была предпринята попытка пойти выше, однако в последние часы торгов котировки вернулись к уровням закрытия четверга.

Тем не менее, если импульс не угаснет, мы вполне можем увидеть цену нефти Brent на уровне $38-39 за бочку. Впрочем, пока не удастся преодолеть отметку $36, говорить о дальнейшем росте преждевременно.

Мы уже видели, как именно от этой отметки котировки снова начинали снижаться, и закрытие пятницы можно считать подтверждением тому, что пока крупные участники рынка не хотят пускать цену выше.

Безусловно, драйвером роста или падения должны стать какие-то заявления или статистика, а они могут появиться в любой момент. Напомним, что до сих пор до конца не ясна позиция Ирана по вопросу заморозки или сокращения добычи нефти, во всяком случае министр энергетики РФ Александр Новак заявлял, что консультации все еще продолжаются.

Кроме того, внимание участников рынка в очередной раз будет приковано к данным по добыче в США. Похоже, американские компании все-таки начали сворачивать бизнес, поскольку добыча падает уже в течение пяти недель подряд. Тем не менее стоит отметить, что сейчас объем производства находится в районе 9,1 млн баррелей в день, то есть как раз на том уровне, от которого в прошлом году возобновился рост.

Вполне возможно, если добыча наконец упадет ниже этой отметки, мы увидим еще один растущий импульс.

"Мы считаем, что на сегодняшний день цены не вернутся на уровень, который был в 2014, 2013, 2012 — свыше 100 долларов за баррель марки Brent. Цены сегодня будут ориентироваться в том числе на себестоимость добычи сланцевой нефти и тех проектов, которые могут довольно быстро реинвестировать в свою добычу и увеличить объемы предложения на рынке", — сказал Новак журналистам.

По его словам, цены выше 50-60 долларов будут означать переизбыток на рынке и пойдут вниз.

С начала лета 2014 года к концу прошлого года цены на нефть обвалились более чем втрое — со 115 до 36 долларов за баррель марки Brent, а в 2016 году уже опускались ниже 30 долларов. Фундаментально спад объясняется высоким уровнем добычи в мире при замедлившемся спросе, в том числе из-за ситуации в Китае.

07.03.2016. Цены на нефть в начале недели продолжили свое восхождение. Котировки смеси Brent превысили отметку $39 за баррель, WTI - $36. Спекулянты, игравшие на понижение, продолжают капитулировать.

Хедж-фонды, которые долгое время играли на понижение, за прошедшую неделю закрывали короткие позиции максимальными объемами за 11 месяцев. Из отчета CFTC следует, что закрыто было 25,639 контрактов.

Сразу вспоминается история прошлого года, когда весной на рынке нефти также наблюдалось ралли, однако в итоге цены рухнули еще на 40%. Так что судить о дальнейшей динамике пока не стоит.

Кстати, если взглянуть на позиции в "нефтяных" ETF, то здесь "медведи" также капитулировали и, судя по динамике long/short ratio, пик закрытия "шортов" пройден и в целом ситуация нормализовалась.

Что касается фундаментальных факторов, то ситуация постепенно начала стабилизироваться, рынок избавляется от излишков нефти, однако для полной балансировки потребуется еще масса времени, считают многие эксперты, в том числе Тим Эванс, аналитик по энергетическому рынку из Citi Futures Perspective в Нью-Йорке.

Буровые установки

Количество работающих нефтяных установок в США снижается уже 11 недель подряд, и за прошедшую неделю оно опустилось ниже 400 - впервые с декабря 2009 г.

ВАШИНГТОН, 16 Марта 2016 — REGNUM, Максим Рева.
Нефть. Ценовые уровни в районе $40 за баррель были достигнуты за 8 недель с минимальной цены, зафиксированной 20 января на отметке $27,88. Чем может быть вызван 50%-ный рост на нефтяном рынке? Падение стоимости нефти, начавшееся в 2014 году, большинством экономистов объясняется её перепроизводством, однако, следуя той же логике, чтобы товар вдруг резко вырос на 50%, на рынке должен образоваться его дефицит. Но поступление на рынок нефти до сих пор превышает спрос.

Отсутствие логики в ценовых движениях нефти, когда участники рынка то игнорируют объективные данные по добыче и спросу, то реагируют на малозначительную новость, уже никого не удивляет. Однако там, где задействованы сотни миллиардов долларов, а от биржевых котировок зависит стабильность финансовой системы крупнейшей экономики мира, отсутствия логики быть не может.

Последние три года нефтяные котировки начинают расти во второй половине января. Снова, казалось бы, отсутствие логики, так как пик отопительного сезона заканчивается и спрос на нефть должен уменьшаться, тем более что осенью биржевая аналитика пестрит зимними температурными прогнозами, и биржи на эти прогнозы реагируют. И всё же цена на нефть растёт весной, после зимы. Что же такого происходит весной?

Американская сланцевая революция финансировалась через так называемые мусорные облигации — ценные бумаги с низким кредитным рейтингом. По некоторым оценкам, объём рынка мусорных облигаций составляет $1,3 трлн, суммарный же объём долга нефтегазовой отрасли США превышает $2,5 трлн. Пока цены на нефть были высокие, американским нефтяникам легко удавалось перекредитовываться, но с падением цен сланцевая нефтедобыча стала нерентабельной и обслуживать долги стало сложно. В то же время обвал рынка мусорных облигаций может привести к цепной реакции и к обвалу всех финансовых рынков США.

В апреле крупнейшие сланцевые компании отчитываются по годовым результатам и перезанимают деньги на рынке. Если в этот момент стоимость нефти будет ниже точки, после которой сланцевые компании не смогут через год расплатиться по долгам, они не получат новое финансирование. Тогда не будут покрыты убытки предыдущего года и произойдёт массовое банкротство, следствием которого будет обвал финансового рынка США и стагнация в экономике.

Поэтому каждый год нефть под тем или иным предлогом начинает расти в конце зимы. В этом году основным предлогом стали возможные, причём очень призрачные, договорённости о замораживании добычи нефти на уровне января 2016 года. Интересно, что нефти в таких условиях всё равно будет добываться больше спроса, и по логике вещей эта новость не должна влиять на рост стоимости нефти. Но динамика котировок на бирже говорит нам об обратном.

Россия, Саудовская Аравия, за ними все оставшиеся члены ОПЕК, ведя разговоры о замораживании нефтедобычи, спасают финансовый рынок США. Только Иран, используя недавно снятые санкции как предлог для законного права увеличить добычу до 4 млн баррелей в сутки, сопротивляется давлению. Но, кажется, это не сильно волнует тех, кто контролирует рынок. Главное — сохранить нужный информационный фон и продержать до мая нефтяные котировки на нужном уровне.

США играют с миром в покер краплеными картами. Каждый раз, когда американцам нужны необходимые ценовые уровни на сырьевой бирже, в эфире появляется новость, блеф, который резко меняет ценовой тренд. Кажется никто, кроме Ирана, не осмеливается перестать играть по правилам США.

Сколько бы в России ни говорили о США как о партнёре или сопернике, оба утверждения не верны. Соединённые Штаты контролируют мир, Россия в их глобальной игре остаётся зависимым от них государством. Нашим чиновникам очень выгодно провоцировать бычий тренд на нефтяных рынках. Правительство честно признаётся, что не может изыскать необходимые суммы для антикризисной программы, а тут пусть и небольшой, но рост нефтяных доходов. И поэтому российское правительство ведёт усердные, но бессмысленные, на фоне желания Ирана увеличить добычу нефти, переговоры о сокращении нефтедобычи, спасая тем самым американский финансовый рынок.

По состоянию на 13.58 мск стоимость майских фьючерсов на североморскую нефтяную смесь марки Brent росла на 1,40% — до 42,12 доллара за баррель. Цена апрельских фьючерсов на нефть марки WTI увеличивалась на 1,42% — до 40,77 доллара за баррель.

Цены прибавили более 50% по сравнению с минимальными значениями этого года. Это произошло благодаря новостям о встрече крупнейших производителей сырья в Катаре в следующем месяце по поводу заморозки объема добычи. Глава Минэнерго РФ Александр Новак ранее сообщил, что встреча состоится 17 апреля. Как ожидается, в ней примут участие 15 или больше стран — производителей нефти.

Однако аналитики предупреждают, что рост цен не оправдан реальными рыночными показателями. "Фундаментальные показатели мирового рынка почти не изменились, а цены на нефть растут благодаря готовности инвесторов рисковать. Диалог между ведущими странами-производителями о добыче в лучшем случае приведет к решению заморозить производство, но не к его снижению, необходимому для восстановления равновесия на рынке", — заявили аналитики банка BNP Paribas агентству Рейтер.

По оценке аналитиков банка, мировые запасы нефти к концу первого полугодия 2016 года вырастут на один миллион баррелей.

— Геннадий Иосифович, в ОПЕК полагают, что в ближайшее время цена на нефть должна стабилизироваться на «нормальном», но не высоком уровне. Как вы считаете, какой уровень нефтяных цен можно считать сегодня нормальным для России?

— Если говорить о справедливой цене в целом по миру, я считаю — $80 за баррель. Надо учитывать, что значительная часть нефти — примерно треть — добывается на морском шельфе, где себестоимость может быть высокой. А есть еще глубоководный шельф, например, в Бразилии, где одна из первых скважин обошлась более чем в $300 млн. Последующие скважины стоили уже вдвое дешевле, но всё равно очень дорого. Поэтому и себестоимость там достаточно высокая. Себестоимость добычи нашей нефти без налогов в среднем по стране около $10 за баррель. Но когда мы включаем сюда налоги, стоимость барреля поднимается примерно до $30. Но и такая стоимость никакой трагедии для нас не представляет. Я помню времена, когда бочка нефти стоила на рынке меньше $10. Тогда мы мечтали, чтобы цена выросла до $20. Когда три года нефть стоила больше $100 за бочку, мы к этому привыкли. Но высокая цена имеет один минус — она может влиять на спрос. Так и случилось. Поэтому наши нефтяные компании сегодня устроила бы цена в $50–60 за баррель. И в целом, думаю, мировых производителей и потребителей. Даже для Соединенных Штатов это было бы приемлемой ценой. Канадцам с их нефтяными песками нужна цена бы повыше — до $80. Но поскольку канадская нефть идет в США, они бы пришли в общему знаменателю.

— Вы говорите о таком уровне цен, не учитывая проекты арктического шельфа?

— Арктический шельф — это совсем другой вопрос. Моя точка зрения по этому вопросу отличается от популярной сегодня. Я считаю, что нам надо заниматься шельфом в плане поиска, разведки. Мы, в общем, даже не знаем, что там, на шельфе, есть. У нас есть пока только предварительные оценки запасов — С2, С3 (предварительные оценочные запасы, потенциальные запасы. — «Известия»). А для того чтобы иметь А, В, С1 (разведанные запасы. — «Известия»), надо бурить. Я уверен, что мы сегодня не готовы к работе на арктическом шельфе ни технически, ни технологически, ни экономически. У нас даже кадров для этого нет. Во-первых, нужны платформы. Одну платформу для «Приразломного» мы сделали — строили ее более 15 лет, «вбухали» около $4 млрд. Причем не в новую — в подержанную. А для того чтобы серьезно осваивать шельф, нужна не одна, а десятки платформ, суда обеспечения. Для работы на шельфе надо иметь нормативно-правовую базу. То есть нужны технические регламенты, стандарты. У нас ничего этого нет. Но главное — экономика: надо считать, насколько выгодно в сегодняшних условиях добывать арктическую нефть. Поэтому, думаю, у нас сегодня хватает дел на суше — в Восточной Сибири, например.

— Как рекорды, которые демонстрируют российские нефтяники в последние несколько лет, влияют на структуру экономики России?

— Во-первых, я считаю, что никаких рекордов нет. Да, в прошлом году добыли 534 млн т. Могу вам сказать, что в 1987 году Российская Федерация добыла 572 млн т. По сравнению с 1990-ми за последние годы есть определенный рост, но говорить о рекордах я бы не стал. Во-вторых, вопрос об объемах добычи очень сложный. Главный вопрос, на который у меня сегодня нет ответа: сколько нефти нам надо? Поэтому мы не можем сказать, много мы добыли в прошлом году или мало. Если учесть, что в 2015 году больше 246 млн т мы отправили на экспорт, то, по моим оценкам, это не по-хозяйски. Дело в том, что Россия не может повлиять на мировую цену, потому что занимает только 19–20% рынка. Но сделать страну менее зависимой от цены мы могли бы, если бы всё у себя переработали и поставили бы за рубеж не бензин или дизтопливо, а продукцию с высокой добавленной стоимостью в виде химических продуктов, нефтехимии, композитных материалов. То есть надо иначе подходить к структуре нашего промышленного производства. Например, Китай за последние лет двадцать построил целую серию нефтехимических заводов, и сегодня у них продукция химического сектора составляет примерно $1,4 трлн, это 20% ВВП страны. Отметим, что ВВП Китая в восемь раз больше нашего. У нас химический сектор составляет всего $80 млрд — 1,6% ВВП России. В 2014 году одна только немецкая компания BASF произвела химпродукции в 1,5 раза больше, чем все химические предприятия России. Нефтехимия как раз и может быть тем звеном, потянув за которое, мы смогли бы изменить всю структуру промышленного производства России.

— Если говорить о перспективах добычи, что нам обещает в этом смысле сегодняшняя структура запасов?

— К сожалению, достоверной статистики у нас сегодня нет. По некоторым оценкам, из тех запасов, которые находятся в разработке, примерно 70% — это уже так называемые трудноизвлекаемые запасы. То есть запасы, на которых добыча нефти осложнена горно-геологическими, географическими условиями. На таких месторождениях могут быть плотные коллекторы, пласты с низкой проницаемостью, вязкой нефтью и т.д. Кстати, сегодня у нас нет четкого определения трудноизвлекаемых запасов, хотя от этого зависят льготы, которые могут предоставляться компаниям для работы на месторождениях с такими запасами. Поэтому нужна серьезная работа по классификации и определению запасов, которые будут отнесены к трудноизвлекаемым. К слову, добыча сейчас примерно на 70% идет всё же на старых месторождениях, которые имеют большую обводненность, высокую выработанность. Конечно, это не вечно. Поэтому рано или поздно, но придется вводить в разработку месторождения с трудноизвлекаемыми запасами.

— Добыча трудноизвлекаемых запасов требует новых технологий, которых у России не хватает. Какие инструменты у государства есть для того, чтобы стимулировать их развитие?

— У государства есть много инструментов. Вот налоговая система может выполнять кроме фискальной еще стимулирующую и распределительную функции. Однако наша налоговая система выполняет главным образом фискальную функцию и лишь немного — распределительную. Стимулирующей функции нет. В качестве иллюстрации возьмите Техас, США: если скважина там дает 500 л нефти в сутки, она считается рентабельной — так построена система налогообложения. У нас же скважина, которая дает 4 тыс. т в сутки, уже считается нерентабельной и выводится в неработающий фонд. Сейчас, конечно, некоторые работы ведутся в отношении стимулов — вводятся коэффициенты по НДПИ. Но я считаю, что будущее нашей нефтяной отрасли в большей степени зависит от того, сумеем ли мы создать технологию добычи нефти из Баженовской свиты или нет. Потому что геологические запасы Баженовской свиты только в Западной Сибири больше 100 млрд т нефти. Даже по более осторожным оценкам, при наличии технологий добыть там можно до 40–60 млрд т нефти. Притом что сегодня у нас в России все запасы вместе с С2 — 28 млрд т. Так что если найдем необходимые технологии, которые можно будет применить на Баженовской свите, вопрос добычи может быть решен на достаточно долгий период времени. А в отношении трудноизвлекаемых запасов со стороны государства могли бы быть такие меры, как налоговые каникулы, освобождение от налогов, уменьшение НДПИ и т.д. Но Минфин заинтересован наполнять бюджет сегодня. Нужно сделать так, чтобы налоги были справедливыми. А для этого они должны быть от конечного результата. У нас же сегодня налоги идут от выручки — в среднем изъятия составляют 65–70%. В Норвегии, например, тоже высокие налоги, но они взимаются от прибыли. Налогами должен облагаться конечный результат. У нас же — совершенно неправильный подход.

— По разным оценкам, в российской нефтегазовой отрасли сегодня до 45–50% оборудования и комплектующих — импорт. В состоянии ли российские нефтяники уходить от этой зависимости?

— По заказу «Лукойла» мы делали в прошлом году такое исследование. У нас получилось, что в среднем 53% бурового оборудования в России — импортное. Конечно, надо иметь в виду, что, например, трубами, за редким исключением, мы можем обеспечивать себя сами. Но сегодня есть некоторые сегменты, в которых существует большая зависимость российских нефтяников от иностранных поставщиков. Это программное управление, автоматика и телемеханика. Сегодня Минэнерго с Минпромторгом создали рабочие группы, которые занимаются импортозамещением. И у нас уже появляется некоторое оборудование, не уступающее зарубежным образцам. Так, один из пермских заводов начал выпускать прекрасные насосы, которые не уступают иностранным аналогам. В Башкирии налажен выпуск клапанов, отсекателей и другой арматуры для любого вида бурения. Заменить всё добычное оборудование мы, конечно, не сможем, да это и не надо. У нас танки получаются хорошие, а вот Mercedes сделать не можем. Я полагаю, что если бы мы имели зависимость от импорта в пределах 20–25%, это было бы вполне оптимально. Буровые установки сегодня мы получаем из Китая. Наши специалисты говорят, что они с достаточным уровнем качества. У нас есть и свой завод, который в 1990-е годы занимался буровыми установками, — «Уралмаш». Тогда этот завод выпускал до 365 комплектов бурового оборудования в год. В прошлом же году — всего 25. Поэтому пока остается надеяться на китайцев, которые научились делать буровые станки. А по цене с ними так вообще никто не может сравниться. Я считаю, что нам надо очень четко определить те направления в сфере оборудования, которые для нас являются критичными и на которые нужно обратить внимание в первую очередь. И уверен, что до конца 2020 года мы могли бы такую зависимость снизить до 25–30%.

Издержки американских нефтегазовых компаний на разведку и добычу снизились в прошлом году на 25–30% по сравнению с уровнем 2012 года, когда они находились на десятилетнем максимуме. Это стало следствием внедрения передовых технологий, повысивших эффективность как буровых работ, так и освоения скважин после бурения, следует из исследования, проведенного консалтинговой компанией в области энергетики IHS Global Inc. по заказу Управления энергетической информации (EIA) Минэнерго США.

IHS провела исследования на крупнейших в США месторождениях сланцевой нефти Eagle Ford, Bakken, Marcellus и Permian. Если сравнивать с показателями 2014 года, то в прошлом году стоимость запуска одной скважины снизилась на 7–22%.

Сохранение низких издержек на разведку и добычу может сказаться на нефтегазовом рынке в краткосрочной перспективе и в итоге на ценах на энергоносители, считают в IHS. В середине марта на фоне роста нефтяных цен по сравнению с январским 13-летним минимумом американские сланцевые компании уже стали возобновлять добычу сырья на ранее замороженных производствах.

Компании Pioneer Natural Resources и Oasis Petroleum планируют восстановить от 70 до 85% добычи нефти при минимальной окупаемости. «Американские производители сланцевой нефти никогда и не собирались замирать», — прокомментировал технологические успехи Джон Ричардсон из энергетического консалтингового агентства ICIS.

Издержки на разработку континентальных месторождений зависят от целого ряда факторов, таких как геологические условия, глубина скважин, возможности откачки промстоков и т.д. Внедрение передовых технологий и оптимизация конструкций скважин сократили время буровых работ и освоения скважин после бурения, совокупную стоимость скважин, а также повысили их эксплуатационные характеристики.

Последующая стандартизация этих процедур и улучшение конструкций скважин продолжит снижать соответствующие издержки. Стоимость одного фута проходки при бурении останется низкой по меньшей мере до 2018 года, прогнозирует IHS.

"Выиграют те, у кого мало возможностей для дополнительного производства или те, кто достиг ежемесячных рекордов добычи в этом году, включая Россию, Венесуэлу, Эквадор, Ирак, Катар, Индонезию, Казахстан и Норвегию", — цитирует агентство Блумберг сообщение BMI Research.

Отмечается, что Саудовская Аравия имеет резервные мощности на 2,3 миллиона баррелей нефти в сутки, в то время как январский уровень добычи нефти в России в 10,91 миллиона баррелей нефти в день был самым высоким за последние 30 лет.

Среди возможных проигравших стран эксперты BMI выделяют Нигерию, Анголу, Кувейт, ОАЭ и Алжир.

Встреча стран-членов ОПЕК и стран, не входящих в организацию, для обсуждения договоренности о заморозке добычи пройдет 17 апреля в столице Катара Дохе.

Ранее на встрече в столице Катара Дохе 16 февраля, Россия, Саудовская Аравия, Катар и Венесуэла для поддержки мировых цен на нефть договорились о сохранении объемов добычи в течение 2016 года на уровне января, но только если другие производители присоединятся к этой инициативе. Среди стран, также выражавших такую готовность — Эквадор, Алжир, Нигерия, Оман, Кувейт, ОАЭ.