Гомосексуализм и подростки.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Ну, а что такого случилось-то? 16-летнего сына отец поместил в клинику для того, чтобы исправить одно из недоразумений природы, скажем так.

М. АЛЕШКОВСКИЙ: Ну, это ты, может быть, считаешь недоразумением природы, а природа считает по-другому. И в любом случае решать, недоразумение это или нет, должен не отец, а сам сын, вот в чем дело. Это первое.
А второе, гомосексуализм нельзя не вылечить, не изменить это никак. Ты с этим либо живешь, либо нет. Это у тебя либо есть, либо этого у тебя нет. Так что некорректно мне кажется выражение, что это изменение
какое-то в человеке, вот ты говоришь.
М. АЛЕШКОВСКИЙ: Они отрицали все. Дело в том, что у этой клиники нету никакой лицензии на оказание помощи медицинской несовершеннолетним. Педиатрической лицензии у них нет. Мальчику нет 18 лет,
но по закону он с 16-ти лет… Тут такая правовая коллизия, что с 16-ти лет он имеет право сам определять, где ему лечиться, и лечиться ли ему вообще. То есть, с 15 лет он имеет право это определять
в общих медицинских учреждениях, а с 16 лет от относительно наркотической зависимости. То есть, он это решение принимает сам. И у него никто не спрашивал. Он не хотел там находиться,
и его друг Михаил приезжал с его мамой к нему 15-го, по-моему, числа в эту клинику. Там они встретились, и Иван слезно его умолял: «Пожалуйста, возьми меня отсюда, я не хочу здесь оставаться,
мне колют какие-то страшные препараты». Он говорил, что он забывает лица людей, он не помнит слова, он не узнает людей, у него теряется память. То есть, ему явно кололи какие-то сильнодействующие препараты,
которые действуют на его психику.При том, что медицинских показателей для того, чтобы ему делать эти инъекции, у него не было никаких.

В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Мить, я правильно понимаю, что в семье этого молодого человека, 16-летнего Ивана нет единства, как реагировать, как поступать. И если мама там достаточно сдержанно себя ведет, то именно отец его в эту клинику насильственно отправил.

М. АЛЕШКОВСКИЙ: Да совершенно верно. Отец отправил его туда под предлогом того, что… Причем, он всем разные версии постоянно сообщал по телефону и там при встрече. Учительнице и классной руководительнице он сказал, что у Ивана сильное онкологическое заболевание. Молодому человеку он сказал: «Забудь о нем, ты больше никогда его не увидишь, он уехал лечиться в Германию». Ну, и прочее. Он его туда отправил, ситуация развивалась так: что сначала Иван… Никаких переговоров в его семье не было о том, что он гомосексуал. Почему-то именно после 16-летия эта ситуация переросла в конфликт. Мы, к сожалению, не можем понять, что именно произошло, и что послужило катализатором. Но вот это факт. Сначала Ивана отвезли в институт Вишневского. Единственное «научное» (научное в кавычках, определенно) учреждение в нашей стране, которое лечит гомосексуализм. Там сидят колдуны, которые его привязали к столу, посыпали какими-то травками, и водили ножом по голому животу, читая какие-то мантры. Он оттуда сбежал.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ: Он у мамы сейчас?

М. АЛЕШКОВСКИЙ: Да, он сейчас у мамы. Сначала они привезли его к бабушке туда, которая возила его к знахарке. Бабушка не пустила его на порог даже. И он вернулся, и они поехали к маме.