Выбор 2012

Да, внешне режим клептократов еще силен, но психологически он уже надломлен изнутри и вступил в неизбежную для всех авторитарных структур необратимую стадию гниения и угасания.

Рухнуть такой режим теоретически может в любой момент, но точную дату предсказать невозможно. Ее можно только приблизить. До 2012 года с ненулевой вероятностью могут реализоваться, например, два сценария, позволяющих выдвинуть на ближайших президентских выборах оппозиционного кандидата.

1) Все основные фигуранты режима остаются на своих местах, одна из инкарнаций Пу-Ме (скорее Пу, чем Ме ) идет на выборы, но вертикаль в силу объективных причин системного разложения неумолимо расползается. В подобной атмосфере даже одна из сервильных думских партий может выдвинуть действительно оппозиционного кандидата.

2) Разложение вертикали идет ускоренными темпами, и в результате верхушечного дворцового переворота антиконституционная личная диктатура все более неадекватного Путина свергается посредством легитимного механизма президентского указа об отставке. При таком кардинальном изменении политической обстановки в стране возникает даже большая возможность для выдвижения оппозиционного кандидата на президентских выборах.

Но кто персонально может стать кандидатом от оппозиции, способным выиграть либо у ослабленного Пу-Ме, либо у оcтавшегося в результате дворцового переворота в одиночестве Ме?

Попыткой ответить на этот вопрос является алгоритм праймериз, предложенный известными либеральными политиками (Немцов, Касьянов, Рыжков, Милов), который они собираются реализовать к середине будущего года. Но хотелось бы обратить внимание на одно упорное терминологическое заблуждение, перерастающее в серьезную политическую проблему.

И сами участники новой коалиции, и пишущие о ней эксперты и журналисты говорят о "демократических политиках", "демократической оппозиции", "едином демократическом кандидате " и т.д. Нам непонятен смысл прилагательного "демократический" в этом контексте. Это какой-то атавизм конца 80-х - начала 90-х годов, когда политики делились на "коммунистов" и "демократов". Уже тогда деление эго было достаточно упрощенным. В "Демократической России", как быстро выяснилось, потенциально содержалось много разных партий.

Тем более сегодня слово "демократический" в своем изначальном смысле обозначает не какой-то определенный политический фланг, а лишь готовность политика следовать нормам, зафиксированным в действующей российской Конституции. В этом смысле левый Лимонов является таким же демократическим политиком, как и, например, либералы Немцов, Рыжков или Милов. Так же, как и они, он стремится реализовывать свои амбиции и идеалы через механизмы выборов, демонстраций, митингов, предусмотренные Конституцией РФ, так же, как и они, он заявляет о приверженности ценностям демократического государства. Несмотря на это, Лимонова не собираются приглашать в коалицию четырех партий, да и с Зюгановым переговоры, судя по всему, не ведутся, хотя и он тоже за демократию. Что вполне естественно, так как у коалиции есть свой определенный идеологический профиль. Так не лучше ли определить его более четким термином.

А слову "демократический" надо оставить его прямой смысл - принимающий демократические правила политической игры. В этом смысле не являются демократическими политиками, например, откровенные поклонники Гитлера, предлагающие России новую опричнину. Так же, как ни в коем случае ими не являются и правые системные либералы - певцы "авторитарной модернизации сверху", последовательно выступающие против проведения в России свободных выборов. Не принадлежит к кругу демократических политиков и вся верхушка путинско-медведевской клептократии, последовательно реализующая на практике антиконституционные методы управления страной.

Самоопределение либерального сегмента политического спектра как демократического не просто неверно методологически, но на уровне языковых средств возводит барьер между различными отрядами антипутинской оппозиции. Что чрезвычайно устраивает абсолютно внеидеологическую и циничную клептократию. Ей одинаковы безразличны и просто смешны те ценности свободы и социальной справедливости, которые отстаивают соперничающие между собой либеральные и левые политики.

К лету коалиция четырех назовет своего единого кандидата. Скорее всего им будет один из ее лидеров. Если они при этом не испортят своих личных отношений, это станет большим достижением либерального лагеря, во всяком случае, его части. Но без поддержки других участников оппозиционного движения этому единому кандидату очень сложно будет выиграть те "полусвободные" выборы, которыми при определенном темпе размывания вертикали вполне могут стать ближайшие президентские. Так же нереально будет выиграть эти выборы одному Лимонову или другому левому кандидату.

Но возможен ли единый кандидат от столь разнородной оппозиции? Разве не пропасть лежит между экономическими взглядами, например, Лимонова и Немцова? Такая очевидная, казалось бы, постановка вопроса игнорирует реальное положение дел в нашем отечестве. Предметная в других условиях дискуссия между Лимоновым и Немцовым о степени участия государства в экономике бессмысленна и бессодержательна в стране, где из экономики устранены и государство, и частный бизнес, где, по справедливому замечанию одного известного блогера, "и экономики-то нет никакой, одни взятки и откаты". Где практически отсутствует институт частной собственности, подмененный феодальным принципом лояльности сюзерену, дарующему и отбирающему контроль над финансовыми потоками. Где окончательно потерявший всякий стыд "национальный лидер" клептократии открыто распределяет жирные куски уже не тренерам по дзюдо или пивным собутыльникам по дрезденской резидентуре, а повылазившим из каких-то щелей родственникам - шеломовым и путиным.

Оппозиционный кандидат должен идти на президентские выборы с общенациональной программой первоочередных мер переходного периода в 1-2 года, которую будет готова поддержать вся демократическая оппозиция от левого радикала Лимонова до правого консерватора Милова. Суть ее проста: освобождение политических заключенных; отмена политической цензуры; разделение денег и власти и как первый обязательный шаг в этом направлении - независимый аудит "государственных" ("Газпром", "Роснефть" и пр., и пр.) компаний и аффилированных с ними частных структур клептократии; реформа милиции, прокуратуры и судебной системы; приведение избирательного законодательства в соответствие с Конституцией РФ, проведение свободных выборов в парламент и в конце переходного периода - новых президентских выборов.

В рядах демократической оппозиции есть немало ярких, талантливых, честолюбивых (как это и положено политику) фигур. Но для того чтобы реально противостоять Пу или Ме даже в условиях не тотальной фальсификации, ни у кого из них в 2012 году нет ресурса - ни информационного, ни электорального. Невозможно, не оставаясь политическим фантастом, предположить, что симпатизанты Немцова, если он их даже попросит, будут голосовать за кандидата в президенты Лимонова, и наоборот. При многочисленных кандидатах, как в Белоруссии, где их 17, победит Пу-Ме. Пролонгация же его правления (в любой модификации) станет легитимацией национальной катастрофы.

Десять лет президентства Пу и более двух лет Ме - вполне достаточный срок для понимания, что и вместе, и по отдельности эти люди стратегически абсолютно бессодержательны и организационно беспомощны. Ни у одного из них не обнаруживается сколь-нибудь осознанного понимания и тревоги относительно всей совокупности накопившихся проблем и ясных представлений о механизмах безотлагательных преобразований в стране, которая неудержимо деградирует (и содержательно, и нравственно). Единственное, на что они способны и чему посвятят свое новое президентство, - это удержанию статус-кво, а значит, с неизбежностью произойдет усиление полицейщины, коррупции и, как следствие, ускорение скольжения России по наклонной.

Есть ли хотя бы теоретическая возможность противопоставить что-либо такому сценарию в реальности? На наш взгляд, есть. Лидерам демократической оппозиции и слева, и справа, и с центра необходимо пригасить на время личные амбиции, объединившись вокруг человека, не принадлежащего к политической тусовке, и поддержать его в качестве единого кандидата в президенты. А после победы помочь ему в реализации общенациональной программы-минимум.

Такой человек должен быть хорошо известным стране, в своей профессиональной сфере получившим мировое признание, обладающим безупречной репутацией, светским патриархом, если угодно, способным задать власти совершенно иную моральную планку, в которой так нуждается наше больное, изнасилованное каждодневной ложью общество. У него не должно быть непомерных политических амбиций, и его очень трудно будет уговорить взвалить на себя на недолгий срок огромную историческую ответственность.

Список таких персон невелик. Мы можем назвать троих, кто отвечает перечисленным критериям и не может вызвать отторжения ни слева, ни справа хотя бы в силу незапятнанной профессиональной и человеческой репутации: Алферов Жорес Иванович, Геращенко Виктор Владимирович, Рыжов Юрий Алексеевич.

Наверняка раздадутся голоса, что стары, мол. Но для означенной миссии стране как раз нужен умудренный прожитыми годами деятель, способный, властвуя, отличить нравственное от безнравственного, гуманное от антигуманного, свободу от несвободы.

Не исключено, что Россия уже прошла точку невозврата и будущее ее печально. Но возможно, что шанс еще остается, и ответственные политики должны приложить максимум усилий, чтобы не дать связке Пу-Ме довести страну до той самой роковой точки.

Алексей Кондауров, Андрей Пионтковский