Горячие новости. Том 61

Впрочем, оптимисты считают, что преодолеть Черниговскую область за два часа русская бронетехника не сможет. Для этого ей как минимум необходимо часа четыре. Пессимисты же в разговорах делают «ход конём» и заявляют о том, что не важно, за сколько часов русские танки могут оказаться в столице, ведь русский десант может быть сброшен прямо на Печерск.

Очевидно, страх правящей украинской элиты перед русскими заставляет её постоянно держать на территории центральных органов исполнительной власти несколько автобусов с вооружёнными до зубов нацгвардейцами. Злые же языки поговаривают о том, что в киевском аэропорту фактически с первого дня переворота дежурят экипажи пассажирских авиалайнеров, готовые в любой момент эвакуировать VIP-персоны.

Напряженность нервозного ожидания русских танков в среде правящей верхушки достигла в последнее время такого накала, что Пётр Порошенко был вынужден выступить с официальными заверениями в том, что украинская армия сейчас, как никогда, сильна и способна отразить любую агрессию, поэтому оснований для паники нет никаких. Однако тихая паника среди украинского «панства» продолжается. Поэтому я не удивлюсь, если вдруг какой-нибудь высокопоставленный украинский патриот, «двинувшись крышей», выбросится из окна с криком «русские идут!». Во время холодной войны подобные прецеденты не раз случались в США, где накал истерического ожидания русского вторжения периодически достигал психопатических высот.

Впрочем, на мой взгляд, невротические ожидания украинской верхушки не столь беспочвенны, как может показаться на первый взгляд. Страх — реакция на ощущение угрозы. И эта угроза в Киеве видится практически в каждом информационном сообщении из Донбасса и почти в каждом заявлении Владимира Путина относительно Украины. Эта угроза нечёткая, неопределённая и от этого ещё более страшная, заставляющая украинское «панство» бурно фантазировать, придумывая всё новые и новые кошмары. Чего именно надо бояться, толком никто не знает, но то, что бояться надо, в Киеве понимают ясно. И с каждым днём страх сильнее, потому что угроза лишь возрастает. Именно так выглядит ожидание войны.

Я не думаю, что мы увидим колонны российской бронетехники на дорогах Черниговщины или русских парашютистов над Киевом. Хотя и не исключаю, что в российском Генштабе уже рассматривают и такие варианты на случай предельного обострения военно-политической ситуации на Украине. Я могу, конечно же, ошибаться, но у меня возникло ощущение, что благодаря украинским событиям не только российская элита, но и Россия в целом утратила страх перед войной, оставшийся всем нам в наследство от ужасов Великой Отечественной. Психологическая установка наших бабушек и дедушек «лишь бы не было войны» уже не работает. По моим ощущениям, Россия готова драться, готова идти до конца, понимая, что сейчас для неё всё поставлено на кон.

Фактически так оно и есть. На данный момент «украинский вопрос» для России сродни гамлетовскому «быть или не быть». И проигрыш в этом вопросе будет означать для самой России «не быть». Донбасс ликвидировал российскую либеральную оппозицию, но породил русский либералистический национализм — наиболее перспективного, идейного врага России, готового её уничтожить ради своих «арийских» догматов. Нет ничего страшнее для русских, чем русский националист, рассуждающий о своей Родине в категориях Збигнева Бжезинского. А это как раз и случилось. И теперь русские националисты воюют против России за придуманные на Западе арийские абстракции и удельное Московское княжество. Им нужна не Россия, а Московия. Это же необходимо и Западу.

Поэтому у России, в общем-то, даже и выбора нет. Тут либо она решит «украинский вопрос», либо её «решат» при помощи «украинского вопроса». Украина — это «торпеда», выпущенная Западом по России. И времени для маневрирования у РФ уже нет. В таких ситуациях торпеды просто расстреливают со всех имеющихся в наличии стволов. Я не исключаю, что недавний саммит G20 в Австралии стал последним рубежом между миром и войной.

Визит Владимира Путина в Брисбен был чистой формальностью. У меня почему-то такое ощущение, что для российского президента это был некий жест доброй воли, дающий возможность его западным коллегам во время личной встречи найти с Россией компромисс в «украинском вопросе». И то, что Путин покинул саммит раньше времени, свидетельствует о том, что этой возможностью Запад не воспользовался.

Уже за два дня до саммита в интервью немецкому телеканалу ARD российский президент в очередной раз чётко проговорил свою позицию, судя по всему, указав таким образом ориентир, от которого можно совместно идти к какому-то компромиссу. В частности, он сказал: «Сейчас на востоке Украины происходят боевые действия. Центральные власти Украины послали туда армию, применяют даже баллистические ракеты. Кто-нибудь об этом говорит? Ни слова. Это что значит? Это о чём говорит? Это говорит о том, что вы хотите, чтобы центральные власти Украины всех там уничтожили, всех своих политических противников и оппонентов? Вы этого хотите? Мы не хотим. И не позволим».

Из сказанного нетрудно понять, что задавить Донбасс военной силой Москва никому не позволит. Эту простую мысль Путин проговаривал ещё до начала кровопролития в этом регионе. Но его не услышали. Не захотели услышать. А зря. В отличие от украинских политиков, его речи имеют важный смысл. В итоге данной глухоты украинская армия потерпела катастрофическое поражение от донбасского «ополчения», потеряв большую часть своих вооружений и понеся потери, исчисляемые тысячами убитых и раненых. Теперь Киев, может быть, и хотел бы дальше воевать, но не может это делать физически. А главное, он боится это делать. Боится новых «котлов» и новых кровавых неудач. Порошенко не потянул роль грозного устрашителя, усмирителя и триумфатора. Но способен ли был на это кондитер изначально? Принужденный обстоятельствами, теперь он играет роль сладкого миротворца. Однако столь же нелепо и бездарно.

Вялотекущая война в Донбассе продолжается. Только теперь инициатива в руках армий ЛНР и ДНР. Теперь уже действительно — армий, а не разрозненных ополченческих отрядов, как разъяренной стаи диких волкодавов, вцепившейся мёртвой хваткой в карательные неонацистские отряды украинской Нацгвардии. Прекращение ВСУ наступательных операций позволило Донбассу сжать в единый кулак все свои силы. Это можно было сделать лишь двумя способами. Либо полевые командиры выбрали бы единого для Донбасса главнокомандующего, обладающего для всех них непререкаемым авторитетом, либо Москва просто подчинила бы всё происходящее в ДНР и ЛНР себе напрямую. Судя по ситуации в регионе, произошло второе. И теперь Киеву противостоят не разрозненные ополченческие группировки, а слаженный, обкатанный в кровопролитных боях механизм единой донбасской армии, мало чем уступающей ВСУ.

Теперь журналисты The Guardian пишут о том, что «украинские власти уже смирились с потерей Донбасса». И это действительно так. Об этом свидетельствуют действия украинского правительства в финансово-экономической сфере. Для него территория, контролируемая ДНР — ЛНР, — чужая. И выборы в мятежных республиках юридически закрепили эту их фактическую независимость от Киева.

Но крайне сомнительно, что Донецк и Луганск удовлетворятся достигнутым результатом. Их программа-минимум — выход к границам Донбасса. Линия фронта разделила не просто регион. Она разделила судьбы, жизни, семьи. Поэтому продолжения войны хотят, прежде всего, простые ополченцы. Для них война не будет закончена до тех пор, пока последний солдат ВСУ и последний украинский нацгвардеец не покинет землю Донбасса. Поэтому, если бы у киевских правителей было больше ума и самостоятельности, они бы отвели свои вооружённые силы к границам мятежного региона. Это в разы снизило бы мотивацию местного населения к войне. Но Киев никогда не отличался большим умом и уж тем более самостоятельностью даже в самых простых вопросах.

В итоге, как заявил в понедельник экс-председатель Службы внешней разведки Украины Николай Маломуж, по ряду направлений силы ДНР продвинулись на 20-30 километров, а в некоторых местах — на 70 километров от линии разграничения, установленной минскими соглашениями. Данный километраж выглядит весьма сомнительно, но факт, что в Киеве ожидают захвата донецкого аэропорта, а также таких населённых пунктов, как Пески, Авдеевка, Счастье, Дебальцево и Мариуполь. Кроме того, определённые территории действительно были оставлены ВСУ по той причине, что их удерживание требует много сил и средств.

Одновременно с этим ДНР и ЛНР прямо требуют вывода украинской армии из Донбасса. Так, на прошлой неделе глава ДНР Александр Захарченко в очередной раз потребовал, чтобы линия разграничения между украинскими силовиками и ополченцами проходила по границе бывшей Донецкой области. Перед этим он заявлял о намерении «забрать» Славянск, Краматорск и Мариуполь. Постоянный же полпред ДНР на переговорах в Минске, заместитель Пургина Денис Пушилин заявил, что «нам целесообразно для Донецкой и Луганской народных республик настаивать на границах в пределах Донецкой и Луганской областей». По его словам, это обусловлено экономическими интересами.

Однако желание мятежных республик взять под свой контроль всю территорию Донбасса больше похоже на программу-минимум, чем на конечную цель. В Донецке и Луганске не скрывают, что стратегической задачей может быть лишь освобождение от киевского контроля всего юго-востока и создание на его территории союза народных республик в виде «Новороссии». В связи с этим стоит обратить внимание на размышления того же Александра Захарченко по поводу «Новороссии». «Что такое Новороссия? — задаёт он вопрос. — В моем понимании „Новороссия“ — это часть территории, которая вмещает в себя две Франции, три Германии, восемнадцать Люксембургов, тридцать восемь Монако и плюс еще там другие пол-Европы, четыре Польши — вот это Новороссия! И это процесс, который обязательно произойдет, но это не сегодня».

Аналогичным образом мыслит и глава ЛНР Игорь Плотницкий. В частности, он заявил журналистам следующее: «в Новороссии должно быть не две республики. И когда их там будет достаточное количество, тогда она и будет развиваться соответствующим образом». По его глубокому убеждению, на территории Украины будут провозглашаться новые народные республики.

Плотницкий не связывает их появление с войной, но и не поясняет, каким образом они, кроме как в процессе войны, могут возникнуть. Причём интересно то, что масштабы территории, на которой появятся, по его мнению, новые народные республики, выйдут за рамки юго-востока. «Они не смогли подавить дух народа, — заявил глава ЛНР, — придавить — да, временно усмирить, но невозможно победить. Всё пройдет, и страх пройдёт. Нацизм не вечен, он груб, он тяжел, он убивает, он же сжигает книги, но он не вечен. Народ проснется, и уже сам народ будет разбираться. Появятся новые республики, и Винницкая новая республика, и много других: Запорожская, Херсонская, Черкасская, Черниговская. И это все не за горами».

Из всего вышеизложенного нетрудно понять, что как на уровне мировой геополитики, где столкнулись интересы России и Запада, так и на уровне украинской геополитики, где идёт противостояние Украины и Донбасса, нет никаких предпосылок к появлению компромисса. США и Европа не желают воспринимать Россию как равноправного партнёра и считаться с её интересами. Украина же в упор не видит Донбасс, который уже доказал свою субъектность. Донбасское ополчение мечтает дойти до Киева, а сам Киев сходит с ума от страха в ожидании русского вторжения и готовится к приезду вице-президента США Байдена. Летом военное вторжение в Донбасс началось сразу же после визита на Украину этого большого американского начальника. Не исключено, что история может повториться. Воля Вашингтона для Киева — закон.

Впрочем, Пётр Порошенко, возможно, единственный из украинских политиков, кто бы не хотел продолжения войны. Точнее, на данный момент война рискованно ставит на кон его политическое будущее. И он это понимает. А поражение в войне (или даже просто отступление украинской армии) может поставить жирный крест на его президентстве. Причём досрочно. Политические противники украинского президента мгновенно используют против него любую его ошибку. В связи с катастрофической социально-экономической ситуацией в стране, недовольство народа растёт, а т.н. территориальные батальоны ждут только повода, чтобы стать во главе этого недовольства и взять власть в свои руки. Точнее, передать её в руки политических конкурентов Порошенко.

И т.н. комбаты об этом уже вполне откровенно высказываются. Так, например, командир штурмовой группы батальона «Донбасс» Тарас Констанчук в начале ноября высказался следующим образом: «Пока мы не начнем контролировать то, что они делают, толку не будет. Мы должны прийти и сказать: „Что ты, падла, принимаешь за законы? Ты сейчас выйдешь отсюда, только ногами вперед“. Сдадут хоть один город, и президент вылетит из своего кресла, и будет военный переворот, а военные возьмут власть в свои руки». И с каждым новым месяцем постмайданной эпохи подобные настроения масс, подпитываемые новой «руиной», деньгами и пропагандой олигархических кланов будут только усиливаться. По нынешним временам власть в Киеве настолько слаба, что фактически валяется под ногами. А это значит, что рано или поздно её кто-то захочет подобрать. И толчком к этому может послужить новый виток войны в Донбассе.

Андрей Ваджра